Что означает церковь отделена от государства? В обществе степень политического разделения между церковью и гражданским государством определяется правовыми структурами и преобладающими правовыми взглядами, которые определяют правильные отношения между организованной религией и государством. Принцип «вытянутой руки» предлагает отношения, в которых два политических субъекта взаимодействуют как организации, независимые от власти друг друга. Строгое применение принципа laïcité ("светский") используется во Франции, в то время как светские общества (например, в Дании и Великобритании) поддерживают форму конституционного признания официальной государственной религии. Если в стране церковь отделена от государства, то она причисляется к типу "светских".

В философии

Что значит церковь отделена от государства в философии? Философия отделения церкви от гражданского государства совпадает с философией секуляризма, разобщенности, религиозной свободы и религиозного плюрализма, благодаря которому европейские государства взяли на себя некоторые социальные роли церкви, государства всеобщего благосостояния. Это социальной сдвиг, который породил культурно-светское население и общественную сферу. На практике разделение церкви и государства варьируется от полного разделения, предписанного политической конституцией страны, как в Индии и Сингапуре, до государственной религии, как на Мальдивах. А церковь в России отделена от государства или нет?

В поздней античности и средневековой Европе

Важным вкладчиком в дискуссию о правильных отношениях между Церковью и государством был святой Августин, который в «Городе Бога» (книга XIX, Глава 17), исследовал идеальные отношения между «земным городом» и «городом Божьим». В этой работе Августин установил, что между «земным городом» и «городом Божьим» должны быть найдены основные точки пересечения, особенно когда люди должны жить вместе и на определенной территории на земле. Таким образом, Августин считал, что работа «временного города» состояла в том, чтобы сделать возможным создание «небесного города» на земле

На протяжении веков монархи правили идеей божественного права. Иногда это использовалось монархом, чтобы поддержать идею, что король управлял и его собственным королевством,и церковью, в пределах его границ, теория, известная как цезаропапизм.С другой стороны,была католическая доктрина в том, что папа, как наместник Христа на земле, должен иметь окончательную власть над церковью и косвенно над государством. Более того, на протяжении всего Средневековья, с другой стороны, была католическая доктрина. Папа заявлял о своем праве свергнуть католических королей Западной Европы, и пытался использовать его (иногда успешно, иногда нет), как это было в случае с Генрихом VIII в Англии и Генри III из Наварра. После этого люди задумались, должна ли церковь отделена от государства быть?

На Западе проблема разделения церкви и государства в средневековый период была сосредоточена на монархах, которые правили в светском сегменте, но посягали на правление церкви в духовной сфере. Это неразрешенное противоречие в окончательном контроле над церковью привело к борьбе за власть и кризисам лидерства, особенно в споре об инвестициях, который был разрешен в Конкордате в 1122 году. Этим Конкордатом император отказался от права наделять духовных лиц кольцом и крестье, символы их духовной силы, гарантированного избрания по канонам собора или аббатства и свободного освящения.

Эпоха Реформации

В начале протестантской Реформации Мартин Лютер сформулировал учение о двух царствах. Согласно Джеймсу Мэдисону, который, возможно, один из важнейших последователей принципа разделения государства, труды Льютера о двух царствах, положили начало современному устройству светского государства.

Представители Радикальной Реформации (анабаптисты) использовали идеи Лютера в новом направлении. Они использовались в трудах Майкла Саттлера (1490-1527), который согласился с Лютером, что существует два царства, но расходился во мнении, что эти два царства должны быть отдельными. Следовательно, крещеные верующие не должны голосовать, служить на государственной службе или участвовать каким-либо иным образом в «царстве мира». В первые же дни радикальной реформации существовало множество взглядов, со временем видение Саттлера стало нормативной позицией для большинства анабаптистов в последующие века. Анабаптисты пришли учить, что религия никогда не должна принуждаться государственной властью, подходя к вопросу церковно-государственных отношений прежде всего с позиции защиты церкви от государства.

В 1530-х годах Генрих VIII, возмущенный отказом Папы Климента VII, решил аннулировать свой брак с Екатериной Арагонской и назначить себя правителем англиканской церкви. Монархи Великобритании сохранили церковную власть в англиканской церкви со времен Генриха VIII, и сегодня имеют титул Верховного управляющего англиканской церкви.

В то время церковные преследования короля Генриха продолжались, из-за чего католики пытались ограничить его власть. Это в конечном итоге привело к:

• нонконформизму;
• появились английские протестанты и антикатолицизм Оливера Кромвеля;
• создано Содружество Англии;
• против католиков и других лиц, не присоединившихся к англиканской церкви, выдвигались обвинения.

Церковь отделена от государства называется отделенной церковью. А государство - светским.

Одним из результатов преследования в Англии стало то, что некоторые люди бежали из Великобритании, чтобы иметь возможность поклоняться, как им хотелось. Но они не стремились к религиозной свободе, и ранние североамериканские колонии, как правило, были нетерпимы к религиозному инакомыслию, как Англия. Например, пуританский Массачусетс не разрешал стандартное поклонение англиканской церкви. Некоторые из этих людей добровольно отправились в американские колонии специально для этой цели. После того как американские колонии восстали против Джорджа III Соединенного Королевства, Конституция Соединенных Штатов была специально изменена, чтобы запретить установление религии Конгрессом. После этого люди в США поняли, что церковь должна быть отделена от государства.

В эпохе Просвещения

Концепция часто присваивается трудам британского ученого Джона Локка (1631-1705 гг.). Согласно своему принципу общественного договора, Локк утверждал, что правительству не хватало власти в сфере индивидуальной совести, поскольку это было то, что рациональные люди не могли уступить правительству для контроля. Для Локка это создало естественное право на свободу совести, которое, по его мнению, должно оставаться защищенным от любой государственной власти. Эти взгляды на религиозную терпимость и важность индивидуальной совести, наряду с его социальным контрактом, стали особенно влиятельными в американских колониях и разработке Конституции США.

В этот же период XVII века Пьер Байе и некоторые фидеисты стали предшествовать отделению церкви от государства, утверждая, что вера не может быть зависима от сознания. Весь XVIII век, идеи Локка и Бэйла, в частности разделение государства и церкви, стали более известными, их продвигали многие философы Просвещения. Монтескье уже писал в 1722 году о том, что такое "религиозная терпимость" и степень разделения религии и государства. Вольтер защищал некоторый уровень разделения, но в конечном итоге, подчинил церковь нуждам государства. В то время как например, был сторонником строгого отделения Церкви от государства, говоря, что «расстояние между престолом и алтарем никогда не может быть слишком велико».

Джефферсон и Билль о правах

На английском языке точный термин является ответвлением от фразы: «Стена разделения церкви и государства», как написано в письме Томаса Джефферсона к баптистской ассоциации Данберив в 1802 году. В этом письме содержится ссылка на Первую поправку к Конституция штатов, Джефферсон пишет:

Веря вместе с вами, что религия - это вопрос, который лежит исключительно между человеком и его Богом, что он не обязан никому другому объяснять свою веру или свое поклонение, что законные полномочия правительства достигают только действий, а не мнений, я созерцаю с суверенным почтением тот акт всего американского народа, который заявил, что его законодательные органы не должны «принимать никаких законов, уважающих установление религии или запрещающих ее свободное исповедание», тем самым выстраивая разделительную стену между церковью и государством.

Джефферсон рассказывал баптистам, что Билль о правах США препятствует созданию национальной церкви, и при этом им не нужно опасаться вмешательства правительства в их право на выражение религиозной совести. Билль о правах, принятый в 1791 году в качестве десяти поправок к Конституции Соединенных Штатов, был одним из первых политических выражений свободы вероисповедания. А церковь в России отделена от государства?

Отделение церкви в России

В Советской России разделение церкви и государства было провозглашено декретом СНК РСФСР от 24 января (6 февраля) 1919 года, содержание которого, однако было гораздо шире.

Декрет провозглашал то, что государство не будет зависимо от церкви, гарантировал свободу на вероисповедание любой религии. Но при этом было запрещено любое религиозное обучение и просветление везде, во всех общественных местах,принадлежащих государству, где проходит обучение общим предметам. Также этот закон отнимал у всех религиозных организаций какие-либо юридические права, а также все имущество, принадлежащее религиозным организациям, переходит в права народа. А это значит, что церковь отделена от государства.

Согласно историку Ричарду Пайпсу, несмотря на декларативные заявления о свободе вероисповедания, действительный смысл декрета означал смертный приговор церковным учреждениям. Отмечено, что официальные оценки декрета во времена СССР были неизменно положительными.

В современной Российской Федерации

В конституции РФ церковь отделена от государства согласно статье 141. Россия — полностью светское государство. На территории этой страны не может быть государственной или обязательной религии. Все религиозные сообщества имеют те же права, что и все граждане. А это значит, что церковь отделена от государства.

России присвоен статус светской державы, согласно первому пункту 14 статьи Конституции Российской Федерации. Второй пункт рассматривает полное разделение церкви и государства. Согласно этому закону, Российская Федерация исключительно светская держава. Религия не может устанавливаться в качестве закона. Школы также отделены от церкви. Отделена ли церковь от государства в России? По Конституции это несомненно так.

Как церковь отделена в других странах?

Страны имеют различную степень разделения между правительством и религиозными институтами. С 1780-х годов ряд стран установил явные барьеры между церковью и государством. Степень фактического разделения между правительством и религией или религиозными учреждениями сильно различается. В некоторых странах эти два учреждения по-прежнему тесно взаимосвязаны. В посткоммунистическом мире появляются новые конфликты.

Страны с государственной религией

Многочисленные различия в разделении можно увидеть в некоторых странах с высокой степенью религиозной свободы и терпимости в сочетании с сильно светскими политическими культурами, которые до сих пор сохраняют государственные церкви или финансовые связи с определенными религиозными организациями в XXI веке. В Англии существует конституционно установленная государственная религия, но допускаются и другие вероисповедания. Британский монарх является Верховным Губернатором англиканской церкви, и 26 епископов (лорды духовные) сидят в верхней палате правительства, Палате лордов.

В других королевствах, по закону, глава правительства, или глава государства, или другие высокопоставленные официальные лица могут быть обязаны являться членами данной веры. Полномочия по назначению высокопоставленных членов государственных церквей также часто остаются за мирскими правительствами. Однако эти полномочия могут быть слегка анахроничными или поверхностными, и маскировать истинный уровень религиозной свободы, которой обладает нация. В случае с Андоррой есть два главы государств, и ни один из них не является коренным андоррцем. Одним из них является римско-католический епископ Сеу де Уржель, город, расположенный на севере Испании. У него есть титул епископального Копринса (другой Копринс является главой французского государства). Копринсы пользуются политической властью в плане ратификации закона и назначения Конституционного суда.

Отделение церкви в США

В первой поправке конституции церковь отделена от государства. Она была ратифицирована в 1791 году. Здесь говорится о том, что Конгресс США не может издавать законы, связанные с религией и ее исповеданием. Однако сама фраза «отделение церкви от государства» не фигурирует в Конституции США.

Фраза Джефферсона (упомянутая выше) была процитирована Верховным судом США сначала в 1878 году, а затем в ряде дел, начиная с 1947 года. Верховный суд не рассматривал вопрос о том, как это применимо к штатам до 1947 года. Когда они сделали это, суд включил положение об учреждении, определив, что оно применяется к штатам и что закон, разрешает возмещение расходов на проезд во все школы (включая приходские). С этого момента, согласно Конституции, церковь отделена от государства уже официально.

До его включения были предприняты безуспешные попытки внести поправки в Конституцию, чтобы явно применить положение об учреждении в 1870-х и 1890-х годах.

Эта концепция была заложена Роджером Уильямсом, сбежавшим от религиозного гнета в колонии Массачусетского залива, чтобы основать колонию Род-Айленд и плантации Провиденс по принципу нейтралитета государства в вопросах веры.

Уильямс руководствовался историческим злоупотреблением государственной властью, и считал, что правительство должно отстраниться от всего, что касается взаимоотношений людей с Богом. Он выступал за «стену разделения между Садом Церкви и Дикой местностью мира», чтобы сохранить церковь в чистоте.

Благодаря его работе, хартия Род-Айленда была утверждена королем Англии Карлом II, который прямо заявил, что никто не должен быть оскорблен, наказан, обеспокоен или подвергнут сомнению за любые расхождения во мнениях в вопросах религии.

Уильямсу приписывают помощь в формировании церковных и государственных дебатов в Англии и оказании влияния на таких людей, как Джон Милтон и, особенно, Джон Локк, чьи работы были тщательно изучены Томасом Джефферсоном, Джеймсом Мэдисоном и другими разработчиками Конституции США. Уильямс теологически вывел свои взгляды в основном из Писания, и его мотивы считаются религиозными, но защита Джефферсоном религиозной свободы рассматривается как политическая и социальная. Вот, почему церковь отделена от государства в США.

Агрессивное и дружеское отделение

Ученые различают то, что можно назвать «дружественным» и «враждебным» разделением церкви и государства. Дружелюбный тип ограничивает вмешательство церкви в дела государства, но также ограничивает вмешательство государства в дела церкви. А враждебное отделение, наоборот, пытается сделать так, чтобы религия не выходила за пределы дома или церкви, а также нигде не преподавалась.

Враждебная модель секуляризма возникла во время Французской революции и была проиллюстрирована мексиканской революцией, ее Конституцией, Первой португальской республикой 1910 года и испанской Конституцией 1932 года. Вражеское отделение от государства, по своей структуре очень схоже с религией, связанной с политикой в тоталитарных государствах.

Французское отделение 1905 года и испанское отделение 1931 года были охарактеризованы как два наиболее враждебных в ХХ веке, хотя нынешние церковно-государственные отношения в обеих странах считаются в целом дружественными. Тем не менее бывший президент Франции в начале своего срока считал нынешнее положение дел в своей стране «негативной политикой», и хотел разработать «позитивную политику», более открытую для религии. Некоторые считают, что забота государства о религии является одной из причин гражданской войны в Испании и Мексике. Это основные проблемы в державах, где церковь не отделена от государства.

Французский католический философ и составитель из Всеобщей декларации прав человека, Жак Маритен, отметил различие между моделями Франции и Соединенных Штатов Америки. Он считал, что американская модель того времени была более дружной, поскольку в ней было «резкое различие и реальное сотрудничество» между церковью и государством. Эту модель он назвал «историческим сокровищем».

Другой наблюдатель из Франции отмечал, что с самого начала в Соединенных Штатах религия и правительство были в содружестве, и так продолжается по сей день.

Сегодня часто говорят о том, что Церковь вмешивается в дела государства, что Церковь и государство срослись. Так ли это на самом деле? Какое правовое наполнение имеет положение об отделении Церкви от государства? Нарушает ли принцип светскости сотрудничество государства и Церкви в определенных областях? Каков опыт иных стран в выстраивании отношений между церквями и государством? Об этом рассуждает профессор Сретенской духовной семинарии Михаил Олегович Шахов .

Порознь, но в соработничестве

С точки зрения права, утверждение о том, что сегодня мы наблюдаем сращивание Церкви и государства, абсолютно неверно. Русскую Православную Церковь нельзя считать государственной. В тех странах, где Церковь государственная, правовые отношения между этими двумя институциями иные, чем те, которые установились в Российской Федерации сегодня. Примером того, что такое государственная Церковь, отчасти может служить Синодальный период в истории Русской Церкви (1700-1917), когда структура, управляющая Церковью - Святейший Правительствующий Синод, - была частью государственного бюрократического аппарата («ведомством православного исповедания»), а во главе Церкви стоял государственный чиновник - обер-прокурор.

Нетрудно заметить, что сегодня церковно-государственные отношения совершенно иные. Они определяются Конституцией РФ и действующим законом о свободе совести.

Статья 14 Конституции РФ декларирует отделение религиозных объединений от государства. Это значит, что вопросы вероучения, богослужения, внутреннего управления в Церкви, в частности рукоположения священников и архиереев, перемещение с прихода на приход, с кафедры на кафедру, лежат вне компетенции государства. Государство их регулированием не занимается, в дела Церкви не вмешивается - и не имеет права вмешиваться.

Очень важный момент: в Российской Федерации нет обязательного в системе государственного образования. При этом напомню, что школьный предмет , на который в полемическом запале иногда указывают, - это курс, включающий шесть модулей, из которых, во-первых, только четыре дают сведения о конкретной религии, а во-вторых, за родителями закреплено право выбрать для преподавания своим детям один из модулей, в том числе и модуль «Основы светской этики». Учитывая такой формат этого школьного предмета, очень большой натяжкой видится толкование его как формы обязательного государственного религиозного воспитания. Такового в нашей стране нет.

Как нет и других составляющих системы государственной церковности:

Государственного бюджетного финансирования деятельности Церкви, в том числе выплаты заработной платы священнослужителям из бюджетных средств;

Прямого представительства Церкви в Федеральном Собрании. В странах, где произошло или сохраняется сращивание государства и Церкви, в той или иной форме есть прямое, закрепленное, как правило, законом, право Церкви делегировать своих представителей в законодательные органы власти, в иные государственные органы власти и управления.

Церковь в России не является частью государственного механизма и не наделена какими-либо властными функциями

Да, при обсуждении каких-либо законодательных инноваций, при принятии важных решений государственные органы прислушиваются к мнению Церкви, учитывают его; на стадии обсуждения какого-либо закона к Церкви могут обратиться за консультациями. Но Церковь не является частью государственного механизма и не наделена какими-то властными функциями.

Те, кто говорит о нарушении принципа отделения Церкви от государства, о сращивании Церкви и государства, указывают на определенные явления, которые, тем не менее, лежат в конституционных рамках и не противоречат принципу независимого существования Церкви и государства. Есть государственная материальная поддержка Церкви в сфере сохранения культурного наследия (реставрация храмов и монастырей, которые признаны объектами культурного наследия). Есть государственная поддержка социально значимой деятельности Церкви в области образования, просветительства, социального служения. Но эта форма сотрудничества и соработничества государства с Церковью признана во всем мире, в том числе и в тех странах, в которых, как и в нашем государстве, осуществлен принцип отделения Церкви от государства, разграничения их властных полномочий и сферы компетенции.

В вероисповедной политике нашего государства есть определенные приоритеты: учитывается, что роль Православия в истории нашей страны, в развитии ее культуры огромна, она несоизмерима с той ролью, которую играли иные вероисповедания; что православных среди населения нашей страны большинство. И конечно, формат диалога государства с Православной Церковью не может быть абсолютно таким же, как формат диалога между государством и какими-то религиозными новообразованиями, имеющими законное право на существование - но вовсе не на такое приоритетное внимание и заботу государства, как те религии, которые составляют основную часть исторического и культурного наследия народов нашей страны.

В Европе только два государства в Конституции определяют себя как светские: Франция и Турция

Хотелось бы несколько слов сказать по поводу термина «светское государство», используемого в статье 14 Конституции РФ. Этим термином любят манипулировать те, кто недружественно относится к соработничеству Церкви и государства, упирая на то, что вышеупомянутая статья гласит: «Российская Федерация - светское государство». Термин этот, кстати, в нашей Конституции 1993 года появился впервые в истории России. Никогда раньше, даже при советской власти, не декларировалось, что у нас светское государство. Более того, в Европе еще только два государства в Конституции определяют себя как светские: Турция и Франция.

Размытость понятия “светское государство” приводит к манипулированию им

Проблема в том, что светский характер государства конституционно закреплен, но не разъяснен. Что и позволяет представителям антиклерикальных кругов тут и там усматривать нарушения принципа светскости государства, потому что очень легко обвинять в нарушении того, что не имеет конкретных границ.

Я вообще сомневаюсь в абсолютной необходимости декларировать конституционно принцип светскости. Мною была опубликована , где я предлагал поразмыслить об этом.

Напротив, принцип отделения Церкви от государства, по моему мнению, должен быть сохранен в российской Конституции. Государство не должно вмешиваться в жизнь Церкви, Церковь должна оставаться внутренне свободной. И в этом смысле принцип отделения - это скорее благо, чем зло для Церкви. Хотя в России принцип отделения неизбежно вызывает ассоциации с Лениным, с его декретом об отделении Церкви от государства и с последующим антирелигиозным погромом. Но в современных условиях этот принцип имеет совершенно иное содержание, он соблюдается, и нет оснований говорить о его нарушении, о каком-то антиконституционном сращивании Церкви и государства.

А как в других странах?

Сравнение - лучший способ понимания каких-либо дефиниций. И потому, чтобы разобраться, что же такое государственная Церковь и что такое светское государство, обратимся к примеру других стран.

Выше я упомянул, что во Франции, как и в России, конституционно закреплен светский характер государства. При этом сегодня во Франции всё больше говорят о светскости «понимающей» или «дружественной» по отношению к религиям, а не о светскости антиклерикальной.

Замечу, что Франция - страна с очень противоречивым наследием в области государственно-конфессиональных отношений. С одной стороны, на протяжении многих веков эта страна традиционно католическая. Во времена средневековья она даже именовалась старшей дочерью Католической церкви, будучи одним из оплотов католицизма. Но с другой стороны, Франция - это свободомыслие, Просвещение, масонство, антиклерикализм, революция с ее антикатолическим погромом, атеизм и т.д.

Во Франции католические соборы, храмы, часовни - собственность местных властей (коммун) или государства

Положение о светском характере Французской республики в конституцию этой страны было внесено после Второй мировой войны. Но ранее, в 1905 году, был принят закон об отделении церквей от государства (кстати, он послужил примером нашим большевикам 13 лет спустя; правда, антиклерикальные идеи этого французского закона они углубили и развили). Закон 1905 года привел к конфликту с Католической церковью. В результате его последующего урегулирования получилось так, что примерно 40 тысяч католических соборов, храмов, часовен, построенных до 1905 года, оказались в собственности местных властей (коммун) или государства. При этом нельзя считать, как полагают некоторые, что эти храмы были национализированы. Национализация свершилась еще во время революции. Но до отделения католические приходы и епархии были на положении государственных религиозных организаций (с учетом условий заключенного Наполеоном I Конкордата с Папой), а после принятия Закона 1905 года Католическая церковь отказалась создать негосударственные религиозные объединения и принять в их собственность церковные здания. Они оказались на попечении государства, но юридический статус их иной, чем тот, какой возникает при национализации. Местные власти несут на себе бремя расходов по охране, ремонту, реставрации, содержанию этих 40 тысяч объектов, начиная от Нотр-Дам-де-Пари и кончая какими-нибудь небольшими часовнями в провинции. Католическая церковь, кстати, этой ситуацией весьма удовлетворена и отнюдь не горит желанием изменить положение.

Франция, несмотря на свою светскость, содержит военных капелланов в армии

Франция, несмотря на свою светскость, содержит военных капелланов в армии, обеспечивая тем самым свободу вероисповедания для военнослужащих. В государственных школах не преподают Закон Божий, но там есть курс основ знаний о религии. При этом не надо забывать, что во Франции существует очень мощная система негосударственных католических школ. Они дают образование очень высокого уровня и потому весьма популярны. Так что далеко не все французские дети получают светское религиозно нейтральное воспитание.

Совершенно другая система в Великобритании, где есть государственная церковь. Но особенность Великобритании в том, что это страна, состоящая из нескольких частей: собственно Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии, и Англиканская церковь - государственная в этой стране только в Англии в узком смысле слова. Она имеет государственный статус, англиканские епископы занимают по должности места в Палате лордов. У Англиканской церкви есть право регистрации браков, которая имеет юридическую силу. Церковное право церкви Англии входит в государственную правовую систему. Но в то же время мало кто знает, что государственная церковь Англии не является бюджетно финансируемой, то есть, несмотря на свой государственный статус, она содержится в основном на пожертвования своих прихожан, своих верующих, а не на средства бюджета.

В других частях Соединенного Королевства Англиканская церковь не является государственной. В Шотландии формальный статус государственной имеет Пресвитерианская церковь, но фактически она обладает большой автономией и мало зависима от государства.

Что касается образования, то для Великобритании характерна сильная доля негосударственного образования, в том числе религиозных школ, по преимуществу англиканских, хотя и католических немало. Так что в этой стране значительная часть детей получает образование и воспитание именно в негосударственном секторе, сопряженное с добровольным религиозным образованием.

Несколько слов о Федеративной Республике Германии. В соответствии с конституционными положениями этой страны, здесь нет государственной церкви. Наиболее крупными являются две «Большие церкви» - Евангелическо-лютеранская и Римско-католическая. Германская система отличается тем, что церкви, которые «по своему устройству и числу членов дают гарантию длительного существования», могут претендовать на получение статуса так называемых публично-правовых корпораций. Этот статус не имеет прямого аналога в российском законодательстве. Чтобы понять, что это такое, поясню на следующем примере: публично-правовой корпорацией является Коллегия адвокатов, она дает разрешения заниматься адвокатской практикой тем, кто является ее членом, и, соответственно, лишает этого права тех, кого исключает из своих рядов; при этом решения Коллегии имеют юридическое значение не только для ее участников, но и принимаются во внимание органами государственной власти. Для церквей в Германии статус публично-правовой корпорации означает возможность собирать церковный налог. В Германии граждане, которые являются членами церквей, имеющих статус публично-правовой корпорации, помимо подоходного налога, через государственную систему уплачивают церковный налог. Правда, в связи с этим уже многие годы имеется следующая устойчивая тенденция: немцы, не желающие платить церковный налог, подают заявление о выходе из Лютеранской или Католической церкви.

В Германии сотрудничество в социальной сфере является одним из ключевых моментов в государственно-конфессиональных отношениях

Германскую систему иногда называют кооперационной, так как сотрудничество в социальной сфере является одним из ключевых моментов в государственно-конфессиональных отношениях. Церкви, имеющие статус публично-правовых корпораций, активно занимаются социальным служением. Тут и церковные больницы, медицина, работа с престарелыми, бездомными, сиротами и так далее. И в значительной мере эта социальная деятельность церквей получает сильную государственную поддержку и финансирование.

Статусом публично-правовых корпораций в разных землях Германии обладают более 100 различных конфессий и религиозных организаций

Добавлю еще одну важную подробность. Авторы различных проектов по введению в России статуса традиционных религий или привилегированного положения наиболее укорененных религий часто ссылаются, например, на Германию, говоря, что в этой стране статус публично-правовых корпораций дан только традиционным для населения страны Лютеранской и Католической церквям. Но на самом деле в Германии статусом публично-правовых корпораций в разных землях обладают более 100 различных религиозных организаций самых разных конфессий, включая те, которые у нас были бы названы нетрадиционными. Германский опыт не столь однозначен, чтобы быть скопированным и перенесенным на российскую почву. Такие религиозные объединения, как мормоны или «Свидетели Иеговы», иногда небезуспешно добиваются в отдельных землях ФРГ получения статуса публично-правовых корпораций. Повторюсь еще раз: свыше 100 различных религиозных организаций разных конфессий имеют такой статус.

Что касается образования, то школа в Германии в основном государственная, и там преподается изучение религии без какого-либо конфессионального воспитания.

В Италии имеет место определенная иерархия в правовом положении церквей

Иной опыт в Италии, где имеет место определенная иерархия в правовом положении церквей. В этой стране в рамках конкордата в наиболее привилегированном положении находится Католическая церковь. За ней следует 11 конфессий, которые подписали договор с государством и в силу этого обладают некоторыми расширенными полномочиями, в том числе правом на получение доли от подоходного налога. (Итальянские налогоплательщики вправе выбрать, направляют ли они небольшую (0,8%) долю подоходного налога на церковные нужды или же государству на социальные программы.) Далее идут зарегистрированные в качестве религиозных организации, не подписавшие договор с государством. И еще ниже те, кто действует на правах некоммерческих объединений, без признания их религиозными. То есть в Италии есть некая пирамида конфессий, и, в зависимости от положения на той или иной ступени этой пирамиды, конфессии имеют более или менее привилегированное положение.

Можно ли учесть этот опыт нам? Давайте посмотрим, к чему такая система привела. В группу 11 конфессий, заключивших договор с итальянским государством и стоящих по правовому положению близко к положению Католической церкви, входят вальденсы, адвентисты седьмого дня, пятидесятники, иудеи, баптисты, лютеране, далее следует Итальянская митрополия Константинопольского Патриархата, мормоны, Новоапостольская церковь, буддисты и индуисты. Как видим, в статус привилегированных в Италии попадают и те, кого мы обычно именуем «новыми религиозными движениями».

Сходную картину можно наблюдать и в Испании, где тоже есть иерархия конфессий. На первом месте стоит Католическая церковь, которая, однако, не является государственной. Ее статус определен условиями Конкордата. Далее следуют три конфессии, признанные укорененными в Испании и заключившие договоры с государством о своем правовом положении: Федерация евангелических общин, Федерация иудейских общин и Исламская комиссия. Кроме трех конфессий, уже заключивших договоры с государством, получившими «явное укоренение» признаны: мормоны (2003), «Свидетели Иеговы» (2006), буддисты (2007), православные (2010).

Стран, где религия имеет статус государственной, становится всё меньше

Стран, где религия имеет статус государственной, становится всё меньше. Такими пока остаются Дания, Греция, в Конституции которой сказано, что господствующей религией в этой стране является Восточно-Православная Церковь Христова. Близкий к государственному статус имеют Лютеранская церковь и Православная Церковь в Финляндии.

Можно ли усмотреть какую-либо тенденцию в том, как в европейских странах сегодня изменяются отношения между церквями и государством? Да, прослеживается определенная линия. В тех странах, где ранее существовало привилегированное положение либо Римско-католической церкви, либо одной из протестантских церквей, происходит постепенный отказ от статуса государственной церкви и всё больше и больше нивелируются права доминирующей церкви - церкви большинства населения - и церквей религиозных меньшинств. Характерный пример - Швеция, где Церковь Швеции в 2000 году была лишена статуса государственной. Те государственные функции, которые ранее на нее возлагались, в том числе в части ведения регистрации актов гражданского состояния и соответствующих архивов, были переадресованы государству.

Эту тенденцию можно увидеть и в том, как изменялись в XX веке церковно-государственные отношения в Италии, современную систему которой я характеризовал выше. По конкордату 1929 года признавался единственной религией итальянского государства. В новом конкордате 1984 года от этого положения отказались, равно как и в таких католических странах, как Испания и Португалия, где предшествующие конкордаты закрепляли уникальное, особое положение Католической церкви.

Так что общая тенденция такова: отказ от особого статуса государственной церкви и от наделения ее какими-то особыми полномочиями, которые существенно отличали бы ее положение от положения других конфессий, религиозных меньшинств.

Отделение церкви от государства — это принцип взаимных отношений между двумя социальными институтами, которые предполагают отказ второго от любых вмешательств в дела первого. Наступает свобода всех граждан от религии, каждый сам выбирает, во что ему верить и как выражать свою любовь к Богу. И также после разделения все закрепленные за церковью функции отменяются.

История

До свержения монархии в России действовала такая система государственной церкви, при которой она именовалась господствующей. Разумеется, такой порядок придумали не в России, он был заимствован у протестантов Петром Первым в 1721 году. Согласно данной системе, было упразднено Патриаршество, а вместо него создали Святейший синод. Подобные изменения предполагали, что все три ветви власти станут принадлежать церкви. Так оно и случилось.

Петр Первый во времена своего правления ввел такую должность, как обер-прокурор Синода. Император пояснял, что этот человек должен быть глазами государя и стряпчим по всем его делам. Эта система была создана для того, чтобы подчинить церковь империи, но все же поставить ее на уровень выше, чем народ.

Документальное подтверждение

Отделение церкви от государства позволило не только выбирать каждому человеку любую веру, но и разрешило не посвещать в религиозные дела посторонних людей. А до 1917 года в паспорте граждан Российской империи было приписано, к какой церкви они принадлежат. Впрочем, эта запись не всегда отражала действительность. Многие боялись признать, что они почитают другую религию либо стали атеистами.

В 1905 году вышел указ об укреплении веротерпимости, в котором разрешилось менять свои религиозные убеждения, но только в пользу христианства. Стать буддистом, католиком или атеистом все так же было нельзя.

Свобода совести

Зависимость правового статуса от вероисповедания просуществовала в России вплоть до июля 1917 года. Именно закон о свободе совести позволил выбирать свою религию с 14 лет, при этом данный выбор никак не влиял на решение судебного процесса, если он случался. Синод был против таких изменений, он считал, что только в 18 лет, при достижении гражданского совершеннолетия, человек может взвешенно решить, к какой конфессии он хочет относиться.

Закон о свободе совести был одним из первых шагов к отделению церкви от государства. Но все же до января 1918 года статус православного заведения остается привилегированным.

Христианство в конце 17 года XX столетия

В августе в Москве открылся Поместный собор, который во времена отделения церкви от государства сыграет одну из важнейших ролей. Решение о его создании приняло Временное правительство, которое как раз в то время и пришло к власти.

Уже 28 октября, через 3 дня после захвата Петрограда большевиками, Поместный собор восстановил патриаршество в русских храмах и церквях. Данный шаг был сделан для того, чтобы стать посредников в восстании, которое проходило в Москве.

В конце 1917 - начале 1918 года власти создали комиссию по охране культурных и художественных памятников, которая работала в Московском Кремле. А в состав данной партии вошли три представителя духовенства: архиепископ Михаил, протопресвитер Любимов и архимандрит Арсений.

И также в это время в Грузии самовозглавленцы конфисковали все церковное имущество и свергли часть духовенства. Сделано это было потому, что власть претендовала на собственность храмов. Данные шаги способствовали развитию принципа отделения церкви от государства. Помимо этого, есть еще одно направления, в котором произошли серьезные изменения.

Сфера образования

Отделение школы от церкви и церкви от государства произошло примерно в одно и то же время. Хотя изменения в образовательных учреждениях и начались намного раньше, чем к власти пришли большевики.

В июне 1917 года Министерство народного просвещения получило в свои владения все церковно-приходские школы, которые существовали за счет государственной казны. Но при этом преподаваемые предметы не сильно изменились, основным уклоном все так же оставалось духовенство.

А в декабре этого же года «Закон Божий» утратил свое первенство в учебных заведениях и стал факультативным предметом для желающих. Приказ с данным требованием выпустил нарком А. М. Коллонтай.

Закрытие храмов

Еще до выпуска декрета об отделении церкви от государства власти закрыли все духовные учреждения, связанные с царской семьей. А их оказалось достаточно, самые известные — это церковь в Гатчине, церковь Аничкова дворца, собор Петра и Павла, а также Большая церковь при Зимнем дворце.

В январе 1918 года Ю. Н. Флаксерман — заместить комиссара по государственным накоплениям — подписал указ, в котором было написано, что все придворное духовенство, принадлежавшее раньше царской семье, упраздняется. Имущество и помещения служащих были конфискованы. Единственное, что осталось у священников — это возможность проводить богослужения в этих зданиях.

Разработка декрета об отделении церкви от государства

Историки до сих пор спорят о том, кто стал инициатором данного документа. Большинство исследователей склоняется к тому, что им был настоятель церкви в Петрограде Михаил Галкин.

Именно он в ноябре 1917 года написал и отправил письмо в Совнарком, в котором жаловался на официальную церковь и просил привлечь его к активной работе. Письмо также содержало в себе ряд мер, которые могли позволить выйти религии на новый уровень. В первую очередь Михаил просил конфисковать церковные ценности в пользу государства, а также лишить все духовенство льгот и каких-либо привилегий.

Возможность заключения гражданского брака вместо религиозного, а также введение григорианского календаря и многое другое было предложено в письме настоятеля церкви в Петрограде. Советской власти понравились такие рекомендации и уже в декабре этого же года был опубликован ряд мер Михаила в газете «Правда».

Государственный указ

Выработка проекта Совнаркомом состоялась в декабре 1917 года. Глава наркома юстиций Петр Иванович Стучка, член коллегии комиссариата Анатолий Луначарский, а также известный юрист Михаил Рейснер и многие другие создали специальную комиссию для решения вопросов по отделению церкви от государства в России.

Опубликованный материал содержал в себе несколько глав, которые были посвящены религиозным мировоззрениям. Во-первых, декрет предусматривал установление свободы совести, то есть каждый человек мог сам решать, к какой вере ему относиться. А также теперь брак на небесах сменился гражданским официальным обрядом, при этом регистрироваться в церквях не запретили.

В следующей части декрета отделения церкви от государства 1918 года было прописано, что во всех учебных заведениях России прекращается преподавания любых предметов, связанных с христианством.

Всем служителям церкви после выхода материала запрещалось владеть любой собственностью и юридическим статусом. А все имущество, которое было накоплено до 1918 года, передавалось во владения государства.

Реакция общественности

После выпуска газеты с декретом появились разные мнения от жителей всей страны. Самое известное письмо-ответ, которое было написано в Совнарком, принадлежит Петроградскому митрополиту Вениамину. В нем говорилось о том, что существование декларации об отделении церкви от государства 1917 (1918) года угрожает всему православному народу, а значит, и всей России. Священник считал своим долгом предупредить правительство о том, что этот декрет не принесет ничего хорошего.

Владимир Ильич Ленин прочитал обращение Вениамина, но ответа так и не дал, вместо этого он приказал Народному Комиссариату ускорить подготовку документа.

Государственная публикация

Официальная дата декларации отделение церкви от государства — это январь 2018 года. Вечером 20 числа на заседании Совнаркома Ленин внес ряд дополнительных правок и дополнений. В этот же день было решено утвердить конечную редакцию и выпустить ее в свет.

После публикации в средствах массовой информации, через 2 дня после заседания, правительственный орган России подтвердил законность данного декрета.

1. Церковь отделяется от государства.
2. Запрещается ограничивать свободу совести любыми местными законами и указами. А также нельзя дискриминировать по религии.
3. Каждый гражданин России имеет право выбрать любую веру, в том числе и стать атеистом. Если раньше человек, которые не являлся христианином, не мог найти нормальную работу и даже в суде автоматически признавался виновным, то по декларации «Отделение церкви от государства» 1918 года такие меры запрещались.
4. Деятельность государственных и правовых учреждений больше не сопровождается никакими религиозными церемониями и обрядами.
5. Как никто не может быть лишен своих прав, так и всем запрещается уклоняться от своих обязанностей, ссылаясь на свою религию и мировоззрение.
6. Присяга, даваемая врачами, военными и даже политиками, теперь не включает в себя духовные клятвы.
7. Гражданские акты теперь регистрируются исключительно в государственных заведениях. То есть при рождении человека или при заключении брака больше не делались записи в домовой церковной книге.
8. Школа отделилась от церковной власти. Теперь преподаватели духовенства не могли учить детей в общественных и государственных школах. При этом любой гражданин имел право изучать религию, но только частным способом.
9. Церковь больше не могла рассчитывать на помощь со стороны государственной власти. Все субсидии и преимущества были отменены. Помимо этого, было запрещено брать обязательные обложения с граждан России в пользу духовенства.
10. Любые служащие религиозных общин не имеют права владеть собственностью и быть юридическим лицом.
11. Все церковное имущество с 1918 года принадлежит всем гражданам, то есть стало народным достоянием. Предметы, которые созданы для богослужебных целей, перешли к местной власти. Именно она позволила священникам арендовать их на бесплатной основе.

Список подписавшихся

В первую очередь декрет был одобрен главой Коммунистической партии В. И. Ульяновым (Лениным). А также документ подписали народные комиссары: Трутовский, Подвойский, Шляпников и так далее. Как и все другие декреты в СНК, этот был подписан всеми членами Совнаркома России.

Дата отделения церкви от государства

К 1917 году система образования, которая включала в себя религиозное воспитание, стала нормой для всех жителей России. Поэтому когда декрет отменил главную основу преподавания — «Закон Божий», многие неоднозначно оценили это. Уже в начале XX века многие люди стали атеистами, но при этом никто не заявлял этого официально. Но все же большинство россиян считали, что сохранение религиозного воспитания необходимо. Такое настроение в России длилось очень долго и сохранилось даже после Февральской революции.

Борьба с духовным образованием

После того как был издан декрет 2018 года, школы стали менять формат своего обучения. Но многие противились таким изменениям, поэтому последовал ряд нововведений. Так, в феврале вышло новое распоряжение Наркомпроса, в котором официально была отменена такая должность, как законоучитель.

Этим же месяцем вышло новое постановление, которое запретило преподавать в государственных школах такой урок, как религиозные вероучения. А также запрещено было в учебных заведения проводить какие-либо обряды, связанные с духовенством.

И хотя все имущество у церкви уже забрали, в августе вышел указ, который гласил, что необходимо все домовые церкви при учебных заведениях передать наркому имуществ.

Запреты после декрета

Несмотря на то что государственную школу уже лишили всего духовного, такой урок, как «Закон Божий», запретили преподавать любым образом - и в храмах, и даже в частном порядке. Только с 18 лет, добровольно и осознанно, можно было начать обучаться религии.

Естественно, на такие изменения все православные россияне отреагировали очень негативно. В адрес Поместного собора каждый день поступали письма с обращением все вернуть на прежние места и негативными высказываниями в адрес Российского правительства.

Фраза о том, что Церковь отделена от государства, стала в последнее время своеобразным риторическим общим местом, применяемым, как только речь заходит об участии Церкви в общественной жизни, как только представители церкви появляются в государственном учреждении. Однако цитирование в споре этого топа говорит сегодня о незнании того, что написано в Конституции и «Законе о свободе совести» – главном документе, описывающим бытование религии на территории Российской Федерации.

Во-первых, фразы «Церковь отделена от государства» в законе нет.

Так прочно запомнившаяся строка об отделении сохранилась в сознании из Конституции СССР 1977 г. (ст.52): «Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви». Если же сделать краткую выжимку из главы «Закона о свободе совести» об отношениях Церкви и государства, то мы получим следующее:

В России ни одна религия не может быть обязательной

Государство не вмешивается в церковные дела и не передает религиозным организациям свои функции госвласти,

Государство сотрудничает с религиозными организациями в области сохранения культурных памятников и образовании. В школах можно преподавать религиозные дисциплины в качестве факультатива.

Основная сложность чтения законов состоит в различном понимании слова «государство» – с одной стороны, как политической системы организации общества, а с другой – непосредственно общества – всей страны в целом.

Иными словами – религиозные организации в России, согласно законодательству, не выполняют функции государственной власти, религия не навязывается сверху, но сотрудничают с государством в тех вопросах, которые качаются общества. «Отделение церкви от государства обозначает разделение управляющих функций, а не полное удаление церкви из общественной жизни» – об этом заявил Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношению церкви и общества Протоиерей Всеволод Чаплин на круглом столе, прошедшем в рамках работы Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ.

Протоиерей Всеволод Чаплин. Отделение государства от Церкви не должно отстранять ее от национального строительства

В России оживилась дискуссия на тему философии и принципов церковно-государственных отношений. Отчасти это вызвано необходимостью урегулирования законодательных и практических основ партнерства власти, общества и религиозных объединений - партнерства, потребность в котором определенно возрастает. Отчасти - и не в меньшей мере - продолжающейся борьбой убеждений, связанной с поиском новой национальной идеологии. Пожалуй, центром дискуссии стали различные толкования принципа отделения Церкви от государства, заложенного в российской Конституции. Попробуем разобраться в существующих мнениях на этот счет.

Сама по себе легитимность и правильность принципа разделения Церкви и светского государства вряд ли кем серьезно оспаривается. Опасность «клерикализации государства» сегодня, правда, скорее призрачная, чем реальная, действительно не может не восприниматься как угроза сложившемуся в России и мире порядку вещей, в целом удовлетворяющему интересам как верующих, так и неверующих граждан. Попытка навязать людям веру силой светской власти, возложить на Церковь сугубо государственные функции может иметь крайне негативные последствия и для человека, и для государства, и для самого церковного организма, о чем убедительно свидетельствует российская история XVIII-XIX веков, да и опыт некоторых зарубежных стран, в частности, имеющих исламскую форму правления. Это хорошо понимает абсолютное большинство верующих - православных и мусульман, не говоря уже об иудеях, буддистах, католиках и протестантах. Исключением можно назвать лишь маргинальные группировки, для которых призывы к огосударствлению религии являются скорее средством приобретения скандальной политической славы, чем обозначением реальной задачи.

Вместе с тем немалое количество чиновников, ученых советской школы (которых я, кстати, уважаю больше, чем иных «новых религиоведов»), а также либеральных интеллигентов трактуют отделение Церкви от государства как необходимость удерживать ее в стенах храмов - ну, может быть, еще в рамках частной и семейной жизни. Нам нередко говорят, что присутствие в средней школе уроков религии на добровольной основе есть нарушение Конституции, наличие священников в армии - источник массовых межрелигиозных конфликтов, преподавание теологии в светских вузах - отход от «религиозного нейтралитета» государства, а бюджетное финансирование просветительских и социальных программ религиозных организаций - чуть ли не подрыв общественного строя.

В защиту такой позиции приводятся аргументы как из советского прошлого, так и из опыта некоторых стран, прежде всего Франции и Соединенных Штатов. При этом, правда, забывают, что большинство государств Европы и мира живут совсем по другим законам. Не будем брать примеры Израиля и последовательно мусульманских монархий или республик, где политическая система основана на религиозных принципах. Оставим в стороне такие страны, как Англия, Швеция, Греция, где существует государственная или «официальная» религия. Возьмем Германию, Австрию или Италию - типичные для Европы примеры сугубо светских государств, где религия отделена от светской власти, но где эта власть тем не менее предпочитает опираться на общественные ресурсы Церкви, активно сотрудничать с ней, а не дистанцироваться от нее. И пометим на полях, что тамошняя модель все больше перенимается Центральной и Восточной Европой, включая государства СНГ.

Для правительств и граждан упомянутых стран отделение Церкви от государства вовсе не означает вытеснения религиозных организаций из активной общественной жизни. Более того, там не существует искусственных преград для работы факультетов теологии в крупнейших государственных университетах, для преподавания религии в светской школе (естественно, по свободному выбору учащихся), для содержания внушительного штата военных и посольских капелланов, для трансляции воскресного богослужения по национальным телеканалам и, наконец, для самой активной государственной поддержки благотворительных, научных и даже внешнеполитических инициатив религиозных организаций. Все это, между прочим, делается за счет государственного бюджета - либо через церковный налог, либо через непосредственное финансирование. Кстати, мне лично думается, что в экономически ослабленной России время для массированного выделения государственных средств религиозным общинам пока не настало. Но почему никто не задумался над простым вопросом: если бюджетные деньги текут рекой в спортивные, культурные и медийные организации, которые тоже вроде как отделены от государства, то почему об этих деньгах не могут даже заикнуться организации религиозные? Ведь они просят не на миссионерство и не на зарплату священникам, а главным образом на дела общенародного значения - на социальную и культурно-просветительную работу, на реставрацию памятников архитектуры. К тому же, при всем понимании слабости финансовой дисциплины в современных российских религиозных объединениях, рискну предположить, что данные им средства доходят до простых людей все-таки в большей степени, чем деньги иных фондов и общественных ассоциаций, выделенные из бюджета под вполне конкретные проекты.

Европа не меньше нашего дорожит принципом отделения Церкви от государства. Причем понимается он там совершенно определенно: религиозные общины не должны вмешиваться в осуществление светской власти. Да, они могут призывать своих членов поддерживать или не поддерживать какую-либо политическую программу, действовать тем или иным образом в парламенте, правительстве, политических партиях. Но собственно реализация власти - не дело Церкви. Это начали осознавать даже в странах с государственной религией, где руководство, например, лютеранских церквей ныне само отказывается от регистрации актов гражданского состояния и от права распределять бюджетные средства, не относящиеся к церковной деятельности. Процесс «разгосударствления» религии действительно идет. Однако никому в той же Германии и в кошмарном сне не приснится навязывание стране советской модели государственно-церковных отношений, французской идеологии laicite (подчеркнутой светскости, антиклерикализма) либо американской «приватизации» религии. Кстати, походя перенесемся за океан. Там, в отличие от Европы, не первый год наблюдается обратная тенденция. Изменение демографического состава населения США не в пользу белых христиан все чаще заставляет политиков говорить о необходимости государственной поддержки религии (но не только христианской). Задолго до прихода Джоржда Буша-младшего палата представителей конгресса США одобрила законопроект, позволяющий напрямую выделять федеральные бюджетные средства церквам на их социальную работу (опосредованно они и так выделялись). На местном уровне подобная практика существует давно. Новый же президент собирается значительно расширить область ее применения. Не забудем также, что оплаченные государством военные и посольские капелланы в Америке были всегда, а про масштабы внешнеполитической поддержки Вашингтоном протестантского миссионерства даже упоминать не надо.

Словом, любое ответственное государство, кроме, пожалуй, истерично-антиклерикальной Франции и последних бастионов марксизма, старается развить полноценное партнерство с ведущими религиозными общинами, даже если твердо стоит на принципе разделения религии и светской власти. Как ни странно, этой реальности не желают замечать сторонники сохранения в России рудиментов советской теории и практики государственно-церковных отношений. В сознании этих людей, например, до сих пор жива ленинская норма об отделении школы от Церкви, которой в нынешнем законодательстве, по счастью, нет. Они на подсознательном уровне считают религиозные общины коллективным врагом, влияние которого необходимо ограничивать, разжигая внутри- и межконфессиональные противоречия, не допуская религию в какие-либо новые области общественной жизни, будь то воспитание молодежи, пастырская забота о военнослужащих или межнациональное миротворчество. Главная забота этих деятелей - «как бы чего не вышло». В стране, где есть только одно достаточно крупное религиозное меньшинство - 12-15 миллионов мусульман, - они пугают народ межрелигиозными конфликтами, которые якобы возникнут, если пустить, например, православное богословие в светский вуз. Этим людям совершенно безразлично, что в Армении и Молдавии - странах, ненамного менее «поликонфессиональных», чем Россия, - давно открыты полноценные богословские факультеты ведущих государственных университетов, и никаких варфоломеевских ночей за этим не последовало. Неоатеисты не допускают (или боятся) мысли о том, что в России и православные, и мусульмане, и буддисты, и иудеи, и католики, и даже значительная часть протестантов могут найти modus vivendi, позволяющий им соразмерно присутствовать в высшей и средней школе, науке, культуре, общенациональных СМИ.

Впрочем, спорить далее бесполезно. Ход общественной дискуссии показывает: взгляды на церковно-государственные отношения существенно разделились. Никакого «народного протеста» религиозное возрождение не вызывает. Однако небольшая, но влиятельная часть общества заняла позицию жесткого противостояния развитию партнерства Церкви и государства, усилению места религии в жизни страны. Столкнулись две модели, два идеала: с одной стороны, строительство мощной «буферной зоны» между государством и Церковью, с другой - их тесное взаимодействие ради настоящего и будущего страны. Моих оппонентов уже, наверное, не переубедить, хотя я много раз пытался это сделать. Поэтому попробую проанализировать их мотивы.

Во-первых, советская религиоведческая школа, имеющая бесспорные достижения, так и не смогла преодолеть атеистических стереотипов, обогатиться и обновиться путем диалога с иными мировоззрениями. Время уходит, влияние сохраняется лишь в некоторых коридорах старого аппарата, а значит, перемены в обществе воспринимаются как опасные и нежелательные. Во-вторых, либеральная интеллигенция, бывшая лидером общественного мнения в конце 80-х и начале 90-х годов, сегодня таковым не является и страшно комплексует по этому поводу. Церковь была нужна этому общественному слою лишь как попутчица, послушно следующая в фарватере его идеологических построений. Когда у нее появились собственная позиция и собственное влияние на умы, она превратилась в недруга, роль которого следует всячески ограничивать. Так возникло «новое безбожие». Наконец, в-третьих, и это главное, в России так и не удалось сформировать национальную идею ни на основе ценностей частной жизни (»идеологемы локального обустройства» команды Сатарова), ни на базе приоритетов самодовлеющего рынка (»экономиоцентризм» доктрины Грефа). Общество ищет более высоких и более «захватывающих» целей, ищет смыла как индивидуального, так и коллективного бытия. Не будучи в состоянии заполнить идейный вакуум, отечественные мыслители не видят ничего лучшего, чем сохранение этого вакуума до лучших времен. Параллельно «расчищая площадку» от всего непонятного и непросчитанного.

Церковь и другие традиционные религии имеют ответ на многие вопросы, по-прежнему стоящие перед страной и народом. Рискну предположить, что этого ответа ожидают миллионы граждан страны, продолжающих находится в мировозренческой растерянности. Власть не должна навязывать людям религиозно-нравственную проповедь. Но она равно не должна мешать россиянам ее услышать. Иначе единственным чувством, объединяющим граждан, останется ненависть к кавказцам, евреям, Америке, Европе, а подчас и к самой власти. Альтернатива, на мой взгляд, одна: обновление приверженности этическим ценностям православия, ислама, других традиционных религий, равно как и разумного, открытого гуманизма, пусть даже агностического.

Не стоит бояться ультраконсервативного религиозного радикализма, неофитский запал которого постепенно истекает. Между прочим, он силен именно там, где нет простора для подлинного религиозного возрождения, соединяющего верность традиции и открытость к новому, патриотизм и диалог с миром. Этому возрождению, а значит, и возрождению России нужно помочь. Для этого Церкви и власти не нужно сливаться в бурных объятиях. Им просто надо делать общее дело, вместе трудиться на благо людей - православных и неправославных, верующих и неверующих.

Отделение церкви от государства в России (1917-1993 гг.)

Отделение церкви от государства в Советской России идеологически основывалось на марксистском понимании свободы совести, что предполагало ликвидацию политических, экономических и других связей между государством и церковью и упразднение церковной идеологии как таковой. Формально в этот период (с 1917 г.) в стране провозглашается свобода совести и проводится политика отделения церкви от государства, однако светскость государства не была закреплена ни в одной из конституций советского периода. В действительности Россия превращается в государство с господствующей атеистической идеологией .

Как известно, до революции Русская Православная Церковь являлась государственной. Со времен Петра I церковь была почти полностью подчинена монаршей власти. Проводя церковную реформу, Петр I упразднил патриарший сан и заменил его Святейшим синодом. С этого времени «государство контролировало церковь, а император юридически считался ее главой. Во главе высшего церковного органа - Святейшего синода стоял светский чиновник - обер-прокурор... Церковь фактически потеряла возможность самостоятельного голоса. В государственных делах и в жизни общества, становясь ведомством по духовной части в ряду других государственных ведомств, она и ее служители слились в народном сознании с представителями власти и стали, таким образом, ответственными за все деяния этой власти», - справедливо констатирует С. Ю. Наумов.

Итак, Россия до 1917 г. была страной с государственной религией, что привело к кризису самой Русской Православной Церкви, которая имела возможность использовать полицейские методы обращения в православную веру (в 1901 г. на петербургских религиозно-философских собраниях князь С. Волконский высказал следующую мысль: «Если церковные руководители и духовенство не понимают необходимости отделения церкви от государства, то это только доказывает внутреннюю слабость церкви, вынужденной цепляться за постороннюю помощь и прибегать к чужим мерам, чтобы заменить бессилие своего меркнущего авторитета»). До 1917 г. в России в незащищенном положении оказывались неверующие, поскольку в паспорте следовало в обязательном порядке указывать свою принадлежность к определенной религии, часто запрещалась деятельность представителей других религий, кроме православной.

Отождествление государственной власти и Русской Православной Церкви в сознании народа помогло большевикам после революции наряду с террором провести политику раскола Русской Православной Церкви и подорвать веру в ее учение. С утратой веры народа в царя церковь сразу утратила свой прежний авторитет, а с его гибелью оказалась обезглавленной. В то же время в России после революции оставались миллионы православных верующих (по официальным данным - 117 млн), многие из которых не отвернулись от Русской Православной Церкви и поддерживали ее. Данный факт подтверждает утверждение о том, что церковь -- это не только священнослужители, но и многочисленные миряне. Большевикам предстояла трудная работа по внедрению атеистической идеологии, но так как для достижения поставленной цели (удержание власти) они использовали любые средства, в том числе и массовые репрессии, то во многом это удалось.

Процесс отделения церкви от государства в Советской России проходил своеобразно. Прежде всего духовенство само предприняло попытку реформирования церкви. На Всероссийском поместном церковном соборе, проходившем с июня 1917 по сентябрь 1918 г., Русская Православная Церковь попыталась восстановить свою независимую инфраструктуру. На Соборе был избран Патриарх, которым стал митрополит Тихон (Василий Белавин), были приняты уставы соборной структуры всей церкви - от патриарха до монастырей и самоуправляющихся приходов с предоставлением на всех уровнях широкой инициативы снизу и выборного начала. Основной помехой, остановившей деятельность Собора и сделавшей невозможным выполнение его решений, явилась антирелигиозная политика Советского государства. Первыми шагами в политике В.И. Ленина по ликвидации Русской Православной Церкви и отделению церкви от государства стали известный Декрет о земле от 8 ноября 1917 г. и ряд других (например, Декрет о земельных комитетах), в соответствии с которыми все православное духовенство лишили права собственности на землю, включая все церковные, удельные и монастырские. 11 (24) декабря был принят Декрет о передаче всех церковных школ в Комиссариат просвещения, а 18 (31) декабря аннулируется официально церковный брак и вводится гражданский. 12 января 1918 г. Народным Комиссариатом по морским делам был принят Декрет о демократизации флота . В нем говорилось, что все моряки могут свободно высказывать и исповедовать свои религиозные взгляды. Декрет от 11 декабря 1917 г. «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Комиссариата по народному просвещению» передавал Наркомпросту не только церковно-приходские школы, но и духовные академии, семинарии, училища со всем их имуществом. Таким образом, была подготовлена почва для принятия основного декрета в сфере государственно-церковных отношений того времени .

Самым важным нормативно-правовым актом в этой области стал Декрет от 20 января 1918 г. об отделении церкви от государства и школы от церкви4 (тезисы этого Декрета были опубликованы уже в январе 1918 г.), в соответствии с которым Русская Православная Церковь была отделена от государства. Местные органы власти не могли издавать какие-либо законы и постановления в этой сфере (ограничивавшие или дающие привилегия какому-либо вероисповеданию). В п. 3 Декрета было закреплено право на свободу совести, в нем говорилось, что «каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются». С этого момента в официальных актах не нужно было указывать религиозную принадлежность (ранее было обязательным указание вероисповедания, например, в паспорте). Вместе с тем Декрет лишал церковь всего имущества, движимого и недвижимого, и права владеть им, кроме того, церковь лишалась прав юридического лица. Церковным и религиозным организациям прекращались всякие государственные субсидии. Церковь могла получить необходимые для богослужения здания только на условиях «бесплатного пользования» и с разрешения властей. Помимо этого, во всех государственных, общественных и частных учебных заведениях запрещалось преподавание религиозных вероучений (п. 9 школа отделяется от церкви). Отныне граждане могли обучаться религии только частным образом.

Сам по себе декрет 1918 г. провозглашал светский характер нового государства, устанавливал свободу совести. Но лишение церкви статуса юридического лица, конфискация имущества, реальные действия советской власти и дальнейшие законодательные акты свидетельствовали о том, что в стране строится атеистическое государство, где нет места иной вере, кроме как вере в социалистические идеалы. Во исполнение указанного Декрета по решению Совнаркома от 9 мая 1918 г. был создан специальный отдел Наркомюста во главе с П.А. Красиковым. После принятия Декрета у церкви было изъято около шести тысяч храмов и монастырей и закрыты все банковские счета религиозных ассоциаций.

В первые годы борьбы с церковью советская власть, следуя учению К. Маркса о религии как надстройке материального базиса, пытается отнять ее материальную базу. Только помощь истинно верующих людей духовенству, отнесенному советской властью к числу лишенцев, помогла многим избежать голодной смерти. «Когда к 1921 году становится ясно, что Церковь отмирать не собирается, начинают применяться уже меры прямого централизованного преследования».

Известно, что засуха 1920-1921 гг. привела к небывалому голоду по всей стране. В августе 1921 г. патриарх Тихон обратился с призывом о помощи голодающим к главам христианских церквей за пределами России. Был создан Всероссийский церковный комитет помощи голодающим, начали собираться пожертвования.

Советская власть под предлогом помощи голодающим разворачивает широкую антирелигиозную кампанию. Так, по распоряжению Правительства Всероссийский церковный комитет помощи голодающим был закрыт, а собранные средства переданы правительственному комитету помощи голодающим (Помголу). 23 февраля 1922 г. был принят Декрет ВЦИК «Об изъятии церковных ценностей и колоколов». Советское правительство признает этот Декрет необходимым из-за тяжелого положения в голодающих районах. Истинные причины были угаданы патриархом Тихоном, который отмечал среди них стремление скомпрометировать церковь в глазах народных масс. Это подтверждается «строго секретным» письмом Ленина Молотову от 19 марта 1922 г. по поводу событий в Шуе. Приведем некоторые характерные выдержки из него: «Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов рассчитывать на полный успех, разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь... мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления... Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». Содержание данного письма показывает истинное отношение В.И. Ленина к голодающим. Понятно, что он пытался использовать бедствие народа для дальнейшей ликвидации церкви как института.

Законодательство в 1922 г. все более ужесточается. Декретом ВЦИК от 12 июля 1922 г. (ст. 477), постановлением ВЦИК и СНК от 3 августа 1922 г. (ст. 622), инструкцией ВЦИК от 10 августа 1922 г. (ст. 623) был введен принцип обязательной регистрации любых обществ, союзов и объединений (включая религиозные общины) в Народном комиссариате внутренних дел и его местных органах, которым теперь принадлежало безусловное право разрешать или запрещать существование таких общин. При регистрации было обязательным представление полных сведений (включая партийную принадлежность) о каждом из членов общины, устава общества и целого ряда других документов. Предусматривался отказ от регистрации, если регистрируемое общество или союз по своим целям или методам деятельности противоречат Конституции и ее законам. Эта понятная статья на деле оставляла большой простор для произвола властей. «Разрешительный» принцип станет основой всего последующего советского законодательства в этой сфере .

В 1923-1925 гг. продолжалось оформление юридической базы существования религиозных объединений. Так, 26 февраля 1924 г. Политбюро утверждает инструкцию о регистрации православных религиозных обществ. 21 марта 1924 г. Президиум ВЦИК вынес постановление «О прекращении дела по обвинению гр. Белавина В.И.» . Оказавшись на свободе, патриарх Тихон начинает борьбу за легализацию органов центрального управления Русской Православной Церкви. Он добивается того, что 21 мая 1924 г. нарком юстиции Д.И. Курский, ознакомившись с заявлением главы Русской Православной Церкви, согласился с требованиями патриарха. В тот же самый день патриарх, заседая с Синодом в Донском монастыре, постановил оформить образование Священного Синода и Высшего Церковного Совета и перечислил персональный состав обоих органов.

Так завершилась на данном этапе долгая борьба патриарха за легализацию Русской Православной Церкви, ее органов управления, ее иерархии, объявленной вне закона московским трибуналом в приговоре от 5 мая 1922 г.

В этот же период были легализованы и католические общины, так как советское правительство возлагало определенные надежды на помощь Ватикана на международной арене. 11 декабря 1924 г. политбюро утвердило два основных юридических документа, легализующих католические организации: Статут католического вероучения в СССР и Основные положения о католическом вероучении в СССР. По этим документам Ватикан сохранял право назначения служителей культа, но с разрешения НКИД по каждой кандидатуре. Советское правительство сохраняло право отвода, в том числе по политическим соображениям. Любые папские послания распространяются на территории страны лишь с разрешения советской власти. Все сношения высших католических иерархов страны с Ватиканом идут лишь через НКИД.

В целом, чтобы облегчить задачу по уничтожению Русской Православной Церкви, власти стремились заручиться чем-то вроде союза с другими конфессиями или обеспечить нейтралитет с их стороны. Это подтверждается тем, что некоторым из них были даны определенные привилегии. Например, в 1918 г. был создан Комиссариат по делам мусульманских народностей. Некоторые конфессии пытались обратить сложившуюся ситуацию себе на пользу. Евангелисты и католики сначала приветствовали закрепление отделения церкви от государства, предполагая, что национализация коснется только собственности Русской Православной Церкви. Но в последующие годы все конфессии пережили жестокие репрессии и гонения.

Вслед за довольно выгодными для мусульман актами, такими, например, как обращение Совета Народных Комисаров Советской России «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» от 20 ноября 1917 г., уже через два года последовали довольно жесткие по отношению к мусульманам меры. «В 1919 г. в Средней Азии конфискуются вакуфные земли, доходы от которых шли на религиозные нужды (закят) и на благотворительные цели (саадака), ликвидируются мектебы (общеобразовательные школы для мусульман), в Восточной Бухаре при установлении Советской власти под учреждения занимаются мечети».

В 1930-е годы были закрыты многие костелы, многие протестантские молельные дома, мусульманские мечети, тогда же был закрыт буддийский дацан, единственный в Ленинграде, созданный усилиями этнических бурят и калмыков в 1913 г. «На местах предпочитали закрыть молитвенное здание как можно быстрее, пусть даже и нарушив закон, чем быть обвиненным в лояльном отношении к религии - противнице Советской власти». Советская власть не нуждалась ни в одном из религиозных учений, признавая за собой лишь марксистскую идеологию.

Только 8 апреля 1929 г. на заседании президиума ВЦИК было принято постановление «О религиозных объединениях», которое регулировало правовой статус религиозных объединений в Советском Союзе на протяжении 60 лет. Но это отнюдь не улучшило положения церковных организаций в стране. Данное постановление ограничило деятельность объединений удовлетворением религиозных потребностей верующих, а круг их действия - стенами молитвенного здания, которое предоставлялось им государством (с этих пор священник не мог совершать обрядовые действия на дому, на кладбище и в общественных местах без специального разрешения). «Оно законодательно закрепило вытеснение религиозных объединений из всех сфер гражданской жизни и ввело целый ряд ограничений на деятельность религиозных обществ (свыше 20 человек) и групп верующих (менее 20 человек)» .

Несмотря на то что церковь по Постановлению от 8 апреля 1929 г. не получила статуса юридического лица, все действующие в то время на территории РСФСР религиозные объединения были обязаны зарегистрироваться. Процедура регистрации была очень осложнена и отнимала много времени. Решение о регистрации отдавалось Совету по делам религий при Совете Министров СССР, который принимал его после рассмотрения представления Советов Министров автономных республик, краевых исполкомов, областных Советов народных депутатов. Кроме того, местные власти имели право отказать в регистрации. При отказе в регистрации приход закрывался и церковное здание у верующих отбиралось. Тем не менее, несмотря на то, что церковь была лишена статуса юридического лица, Постановление «О религиозных объединениях» 1929 г. предоставило им следующие права: приобретение транспортных средств, право аренды, строительство и покупки в собственность строений для своих нужд (обложив при этом все эти строения непомерными налогами), приобретение и производство церковной утвари, предметов религиозного культа, а также продажа их обществам верующих. С юридической точки зрения подобная ситуация абсурдна, поскольку организация, лишенная государством прав юридического лица, получала от него же право владеть и частично распоряжаться собственностью.

В соответствии с принятым постановлением запрещалось проводить общие собрания религиозных обществ без разрешения властей (ст. 12); заниматься благотворительностью (ст. 17); созывать религиозные съезды и совещания (ст. 20). Было запрещено преподавание каких бы то ни было религиозных вероучений в специально не предназначенных для этого заведениях (ст. 18). Ситуация с религиозным образованием в те годы была плачевна, поскольку практически все специально предназначенные для этих целей заведения были закрыты. Верующие родители по обоюдному согласию могли сами обучать детей, не достигших совершеннолетия, религии, но при условии, чтобы это обучение не принимало форму группового, а проводилось со своими детьми в индивидуальном порядке, без приглашения преподавателей. Священнослужители не имели права под угрозой уголовного наказания (ст. 142 УК РСФСР) обучать детей религии.

Таким образом, церковь была отделена не только от государства, но и от жизни общества в целом, что отрицательно сказалось на развитии многих религиозных объединений.

Единственным положительным фактором был сам факт принятия этого постановления, которое заменило противоречащие друг другу циркуляры, действующие в этой области.

Конституция 1936 г. закрепила ту же самую формулировку, которая была принята на XIV Всероссийском съезде Советов в мае 1929 г. В ст. 124 Конституции СССР 1936 г. было указано: «В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признаются за всеми гражданами». Эта Конституция была менее дискриминационной по отношению к священнослужителям. Из нее была исключена статья, лишавшая духовенство избирательных прав. В ст. 135 Конституции было установлено, что вероисповедание не оказывает влияния на избирательные права гражданина.

Конституция СССР 1977 г. также провозглашает отделение государства от церкви. Ст. 52 этой Конституции впервые дала определение свободы совести как право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Но и в этой Конституции запрещается вести религиозную пропаганду. И впервые в Конституции СССР записана новая правовая гарантия свободы совести: запрещение возбуждать вражду и ненависть в связи с религиозными верованиями. Свобода совести, закрепленная в главном законе страны, так же как принцип светскости и многие другие нормы, во многом были пустой формальностью, ничего не значащей для властей. Возможно, именно поэтому граждане нашей страны разучились уважать и пользоваться ее законами.

Но главные перемены произошли 4 сентября 1943 г., после личной беседы И. В. Сталина с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем. В ходе этой встречи были приняты следующие решения: решение о создании Совета по делам РПЦ при СНК СССР (который должен был осуществлять связь между правительством и патриархией) и о назначении на пост его председателя полковника госбезопасности Г. Г. Карпова, решение о созыве Поместного собора и избрании патриарха, который не избирался уже 18 лет. И.В. Сталин также заявил, что со стороны правительства отныне не будет препятствий изданию Московской Патриархией своего журнала, открытию духовных учебных заведений, православных храмов и свечных заводов.

Итак, в своей политике по отношению к церкви И.В. Сталин пошел на некоторые уступки. Но при этом необходимо признать, что Совет по делам РПЦ был создан для ее тотального контроля, его представители вмешивались во все внутренние дела церкви. Характерно также, что в инструкции Совета по делам РПЦ для уполномоченных Совета на местах от 5 февраля 1944 г. некоторые положения постановления ВЦИК 1929 г. были продублированы. Например, «ввиду того, что религиозные общины не пользуются правами юридического лица, им воспрещается какая бы то ни было производственная, торговая, воспитательная, лечебная и иная деятельность».

Итак, в период Великой Отечественной войны позиции РПЦ значительно укрепились, возросло число храмов, появилась возможность подготовить новые кадры священнослужителей, было поправлено ее материальное благосостояния, церковь была восстановлена как институт. И все же она находилась под строжайшим государственным контролем.

В конце 1950-х годов в стране начался новый период борьбы с религиозными организациями. «В эти годы Русская Православная Церковь вновь лишилась половины возвращенных ей храмов, монастырей, духовных семинарий. Была отменена регистрация значительной части религиозных общин иных конфессий. Приняты нормативные акты, подрывающие экономическую основу деятельности религиозных организаций: постановления Совета Министров СССР от 16 октября 1958 г. «О монастырях в СССР», от 6 ноября 1958 г. «О налоговом обложении доходов монастырей, от 16 октября 1958 г. «О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходов монастырей» и другие».

В марте 1961 г. постановлением Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР и Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР была учреждена новая инструкция по применению законодательства о культах. Однако ужесточившаяся правоприменительная практика по отношению к религиозным объединениям во время хрущевского правления не помешала определенной активизации религиозной жизни общества.

Некоторая стабилизация отношений между государством и религиозными объединениями наступает в 1970-е годы. В июле 1975 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. "О религиозных объединениях"». Сняв некоторые ограничения финансового характера, этот документ предоставил также религиозным организациям следующие права: право приобретения транспортных средств, право аренды, строительства и покупки зданий для своих нужд, право производства и продажи церковной утвари и предметов религиозного культа. Тем самым в государстве был сделан еще один шаг для получения религиозными организациями прав юридического лица, но это не было закреплено законодательно. Поэтому внесение подобных изменений в постановления в целом не меняло антицерковной сути государственной политики.

Конституция 1977 г. мало что изменила. По сути в ней лишь термин «антирелигиозная пропаганда» был заменен на более благозвучный «атеистическая пропаганда». В это время продолжает действовать в неизменном виде Декрет СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Реальные перемены начали происходить только в середине 1980-х годов. В юридическом смысле все изменилось с принятием в 1990 г. двух новых законов.

В 1990 г. был сформирован Комитет по свободе совести, вероисповедания и благотворительности, входивший в состав вновь избранного Верховного Совета РСФСР, на который были возложены контрольно-распорядительные функции в отношении религиозных объединений. Именно этот орган разработал новое законодательство в области государственно-церковных отношений. В связи с созданием такой структуры распоряжением Совета Министров РСФСР от 24 августа 1990 г. был ликвидирован Совет по делам религий при Совете Министров РСФСР.

Уже 1 октября 1990 г. Верховный Совет СССР принял Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», а 25 октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон «О свободе вероисповеданий». В связи с принятием этих законов были признаны утратившими силу Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. «О религиозных объединениях» .

По сути, принятие этих двух законов послужило первым шагом на пути к построению в Российской Федерации светского государства, поскольку реально обеспечивали свободу совести, сняв дискриминационные запреты и ограничения, оскорбляющие любого верующего человека. Государство свело до минимума вмешательство в религиозную деятельность. Священнослужители были уравнены в гражданских правах с рабочими и служащими государственных и общественных учреждений и организаций. И самое главное: религиозные объединения, наконец, в полном объеме получили правоспособность юридического лица, причем получить ее можно было в результате упрощенной процедуры регистрации устава религиозной организации. Закон закрепил за религиозными организациями право собственности в полном объеме, а также право защищать свои права в судебном порядке. Все права верующих отныне были защищены на уровне закона, а не подзаконного акта. С другой стороны, в связи с тем, что был отменен институт обязательной регистрации религиозного объединения, а также провозглашалось необязательным уведомление органов власти о создании религиозной организации, в страну хлынул поток псевдорелигиозных организаций, в современной терминологии - тоталитарных сект, представляющих большую угрозу для общества. В целом же указанные законы создали нормальные условия для деятельности религиозных организаций.

Достаточно трудно дать однозначную оценку исследованному материалу, так как советский период до недавнего времени рассматривался только с положительной стороны, а в настоящее время возобладали исключительно отрицательные оценки. Однако бесспорен факт, что политика Советского государства была направлена на построение атеистического государства. Подтверждение тому - принятый уже в начале прихода к власти Советов Декрет СНК от 23 января 1918 г., лишивший религиозные общества собственности и прав юридического лица. Первая советская Конституция была дискриминационной по отношению к служителям культа, поскольку лишила их избирательных прав, восстановленных только Конституцией 1936 г. В Законе от 8 апреля 1929 г. было множество ограничений, в самом начале пресекавших деятельность религиозных организаций. Жестокие репрессии и антирелигиозная пропаганда, направленные на искоренение веры в нашей стране, говорят сами за себя. Церковь пытались отделить не только от государства, но и от жизни общества, заключить ее в резервацию и ждать, когда она самоликвидируется.

Прогрессивным, на наш взгляд, в тот период явился факт отделения церкви от государства. Русская Православная Церковь более не вмешивалась в политику государства. Правовые источники советского периода наглядно подтверждают наличие процесса становления светского государства. В законодательстве, начиная с самого первого Декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», были провозглашены идеи свободы совести. Если бы государство пошло по демократическому пути развития, то, возможно, оно претворило бы эти идеи в жизнь. Но их закрепление в законодательстве оказалось лишь формальным.

Юридических акты того времени, посвященные государственно-церковным отношениям, были достаточно противоречивы и отличались невысоким качеством. Сам факт, что за небольшой период было принято четыре конституции, свидетельствует об их несовершенстве, хотя во многом это было связано с личностным фактором и изменившейся в связи с этим политикой государства.

Похожие статьи