Последнее время стал замечать, что не успеваю реагировать, когда что-то происходит вокруг. Нужно как-то воздействовать на окружающую возникшую ситуацию, а в голове как будто тормоз какой-то. Не могу быстро сообразить что делать. Решения приходят только спустя какое-то время, когда они уже не актуальны

Задумался над тем — в чём причина такого и как можно развить скорость мышления

Основная причина потеря скорости

У меня это оказалось — избыток информации. Перегружал свою голову фильмами, лекциями, новыми знаниями, чтением книг… Мозг всё время что-то обдумывал, обрабатывал, оценивал, анализировал как применить, какая польза от применения, стоит ли так делать… Даже когда отдыхал, голова автоматически думала в таком направлении. Таким образом оперативная память головы была регулярно забита, что и привело к падению мыслительной скорости

Как увеличил свою скорость мышления

Чтобы скорость работы мозга стала выше, стал разгружать голову. А именно:

• Стал меньше смотреть фильмов
• Стал меньше смотреть образовательных видеолекций
• Стал больше заниматься спортом

1. Меньше фильмов

Это высвободило голову от обдумывания сюжета, полезных моментов, того что даёт этот фильм, как бы я поступил на месте героя… и похожих мыслей. После просмотра фильмов, пару раз очень точно подмечал: голова после кино как в сонном состоянии, быстрота мышления уменьшается в разы. Становлюсь на овощ похож. Да, кино это приятно, интересно, в чём-то полезно . И при этом оперативность уходит. Внимание потрачено на видео ленту. Запаса внимания нет. К тому же у фильмов есть ещё ряд отрицательных влияний

Соответственно 🙂 Уменьшил количество просматриваемых фильмов. Увеличил запас имеющегося внимания. Что привело к увеличения скорости реагирования, к повышению скорости мышления. Эх, а так хочется посмотреть киношку 🙂 Вот скоро, в 2017 году, выйдет . Ну иногда буду себе позволять. Изредка. Я не железный человек, и быть им не хочу

2. Меньше образовательных лекций

• Принцип тот же самый. Отличие лишь в том, что после лекций загружался и думал — а как бы это применить, насколько эффективно применять рекомендуемые практики… Думал, думал, думал… Потом опять продолжал смотреть семинары, вебинары, лекции… Снова думал, обдумывал, просчитывал… А результата было очень мало. Ибо на практику почти не оставалось времени и сил
• Знание без практики ничего не стоит. А знание реализованное на практике — это уже мудрость 🙂 . Чтобы не быть в разряде постоянных учеников, стал меньше внимания уделять знаниям. Больше внимания отводить практике того, что уже знаю
• Плюс добавляется эффект накопления скорости реакции. Когда ничего не происходит, а голова свободна, мозг настолько переходит в режим «ну пусть хоть что-нибудь случится, я хочу порешать задачи», что когда это что-нибудь случается — мозг чуть ли не пачками начинает давать решения. Очень быстро. Вот что значит запас внимания, запас скорости реакции
• Лекторы. Есть категория людей — лекторы. Как ни встретишь — сыпят умными цитатами, ссылками, что-то пересказывают, рассказывают… Чтобы от них не было такого же перегруза, как от образовательной программы 🙂 , делаю следующее: не слушаю их 🙂
• Позволяю себе посмотреть редко. Когда действительно необходимо. И смотрю также лекции или книги читаю, чтобы хоть какой-то минимальный поток информации образовательной был

3. Больше спорта

Особенно на свежем воздухе. Больше стал двигаться. Это прочищает мозги кислородом. Может быть вам знакомо чувство, когда бежишь и о чём-то думаешь. Ощущение, что во время бега скорость мыслей начинает увеличиваться. Много больше успеваешь сообразить, больше ответов приходит

Кислород, свежий воздух, движение. Всё что угодно похожее. Это помогает ускорить мозг. И как вытекающее ускорить способность реагировать, быстро находить ответы и решения

Универсальный механизм повышения скорости мышления и внимания

Состоит из двух действий:

1. Убрать внимание от лишнего и ненужного
2. Приложить внимание к первоочередному

Убираю внимание от фильмов, сериалов, второстепенных дел, исключаю лишнее общение, компьютерные игры, бессмысленный сёрфинг в Интернете и подобное

Прикладываю внимание к первоочередному. К тому, что действительно нужно делать, а не откладывать на потом

А что помогает вам ускорить мозг?

Разорванность мышления является, по мнению большинства исследователей, одним из наиболее типичных для шизофрении расстройств его. Есть, однако, и иная точка зрения. Так, К. Schneider (1962) считал разорванность малодифференцированным признаком и не относил ее к симптомам I ранга при шизофрении. Разорванность или крайне трудно дифференцируемые с ней расстройства мышления иногда обнаруживаются при органических поражениях головного мозга.

Для обозначения этого типа расстройств мышления пользуются также термином «бессвязность», однако понятие бессвязности применяется в отношении расстройств мышления другого генеза - говорят о бессвязности маниакальной, аментивной. Поэтому предпочтительнее использовать термин «разорванность», традиционно принятый в психиатрии со времен Е. Kraepelin. В равной мере нельзя считать удачным обозначение высокой степени разорванности термином «инкогеррентность», который, как правило, определяет состояние мышления при аменции.

Разорванность относится к наиболее выраженным расстройствам мышления при шизофрении. Клинически она проявляется в неправильном, необычно-парадоксальном сочетании представлений. Отдельные понятия вне всякой логической связи нанизываются друг на друга, мысли текут вразброд. Разорванность мышления отражается в речи, поэтому говорят и о речевой разорванности. Разорванная речь лишена содержания, хотя вследствие сохранения грамматических связей между отдельными элементами фраз кажется внешне упорядоченной. Поэтому разорванность определяется как семантическая диссоциация при известной сохранности синтаксической стороны речи. Грамматический строй речи нарушается в тех случаях, когда разорванность достигает крайней степени выраженности, при этом страдает и логическое построение речи, и ее синтаксическая структура.

К. Займов (1961) писал о возможности выделения показателя степени разорванности, определяемой количеством смысловых разрывов на 100 слов.

Сохранность синтаксической формы речи не дает, однако, оснований говорить об отсутствии грамматических расстройств вообще. Страдает фонетическая сторона речи - замена звуков, появление неправильных ударений, искажение интонаций, модуляций голоса (все это нередко воспринимается как проявление манерности). К грамматическим нарушениям речи при разорванности надо отнести и деструкцию слов, появление неологизмов. На фоне нарастающей фрагментарности речи появляются нелепые искажения обычных слов, бессмысленные словообразования, конгломераты обломков слов: «капитаран», «будздарет», «рупталь», «трамволь». В известной мере такого рода неологизмы, чаще всего бессистемные и лишенные смыслового значения, внешне напоминают литеральные парафазии у больных с моторной и сенсорной афазией, однако существуют четкие различия, помогающие правильно квалифицировать эти речевые расстройства. Такого рода пассивные (в понимании J. Seglas, 1892) неологизмы отличаются большой нестойкостью, вариабельностью.

К. Kleist (1914, 1923, 1925, 1934, 1959) сближал расстройства речи при шизофрении с явлениями моторной и сенсорной афазии, а неологизмы - с парафазиями. Так, при кататонических состояниях К. Kleist чаще всего находил обеднение запаса слов, аграмматизм, характерный для лобной локализации поражения. При параноидной шизофрении автор наблюдал преимущественно парафатические расстройства, напоминающие литеральные парафазии, проявления височного параграмматизма, патологическое словообразование, напоминающее сенсорную афазию. Явления жаргон-афазии, наблюдающиеся при резко выраженной сенсорной афазии, он идентифицировал с шизофазией. Это, очевидно, сыграло известную роль в возникновении утверждения Ф. И. Случевского (1975) об органически-церебральном генезе шизофазии. Психоморфологические воззрения К. Kleist особенно отразились в попытке связать паралогию, которую он рассматривал как очаговый симптом, с поражением области коры большого мозга на стыке затылочной и височной долей слева.

Н. П. Татаренко (1938) собрала большой клинический материал о нарушении употребления и новообразованиях слов при шизофрении. Она описывает фонетическую и семантическую замену слов, сгущение и неправильное образование их, простое искажение. Автор указывала, что существует лишь формальное сходство этих, афазиеподобных, по ее определению, расстройств речи у больных шизофренией с парафатическими и афатическими расстройствами. М. С. Лебединский (1938) четко разграничил с помощью клинико-психологических критериев шизофренические и афатические расстройства речи.

В отличие от литеральных парафазии расстройства речи при шизофрении не зависят от ситуации речевого общения, речь больных лишена целенаправленности. При афазии больной стремится заменить искаженное слово правильным, своей мимикой он обращает внимание собеседника на допускаемые им в речи ошибки и трудность, невозможность для него их исправления. Элементы афатической речи, несмотря на их дефектность, подчинены смысловой задаче, тогда как разорванная речь больного шизофренией демонстрирует преобладание формальной стороны слова, его фонетической структуры при наличии выраженной недостаточности смысловой, семантической стороны речи.

Диагностически важным является то обстоятельство, что разорванность мышления проявляется у больных даже при отсутствии собеседника, при ничем извне не вызываемой спонтанной речи (симптом монолога).

Разорванность обычно отражает остроту течения шизофренического процесса. В начале заболевания она отмечается при наличии общего психомоторного возбуждения. По мере нарастания психического дефекта разорванность также претерпевает изменения - речь становится более фрагментарной, в ней выявляются и приобретают все большее значение стереотипии.

Особенно легко разорванность выявляется в письменной речи больных. Очевидно, это объясняется тем, что письменная речь является более сложным образованием (в ее осуществлении участвует большее количество звеньев функциональной системы речи) и относительно позже приобретаемой в онтогенезе формой речевого общения. Нередко разорванность в письме сопровождается симптомами нарушения моторного компонента письма, обращают на себя внимание витиеватая манерность почерка, склонность больного к довольно стереотипным украшениям, завитушкам, какое-то особое тонирование элементов букв. Так, буква исполняется без нажима, тонкими линиями, а отдельные ее компоненты удваиваются параллельными линиями и т. п.

Разорванность не является стабильным симптомом. Степень ее выраженности у больного может меняться, и без лечения она может исчезать при спонтанной ремиссии. Еще более явной стала ее обратимость в связи с применением в психиатрической практике нейролептических средств. Курабельность разорванности под влиянием этих препаратов подтверждает мнение о том, что этот вид патологии мышления не обусловлен, как думали раньше, органически-деструктивными изменениями.

Приводим пример разорванности мышления.

«Ей-богу, убью первого озверелого бандита святого Владимира из Киевского монастыря и, ей-богу, убью озверетого бандита священника Николая из города Чебоксарского собора. Христа ради, прекратите насмерть отравлять меня, будущего святого Василия Ананьевича Кафтанника (имя, отчество и фамилия не принадлежат больному!) со своей будущей семьей Александр, Варвара и Екатерина и четыре из детдома как Мокеев Михаил Егорович регент русского хора наизусть на четырех голосах этих вышеуказанных озверелых святых бандитов Владимира и Николая живьем сжечь миллиард святых крестов» (далее три страницы заполнены крестиками).

Здесь помимо разорванности отмечается и стереотипное повторение отдельных выражений, оборотов, представлений.

По степени выраженности разорванность также не является однородным психопатологическим феноменом. Начальные проявления разорванности мы видим в соскальзывании мысли, проявляющемся при переходах от одного представления к другому вне естественных логических связей. При нерезкой выраженности расстройств мышления соскальзывания носят эпизодический характер и обнаруживаются на фоне формально правильных суждений. Так, больная шизофренией в письме задает целый ряд вопросов, совершенно оторванных от реальной ситуации и резонерских по своей постановке, отражающих совершенно необъяснимый переход от одного понятия к другому:

«Кто я? Кто ты? Кто они? Кто мы? Что такое счастье? Почему растет трава? Зачем нужно солнце? Где находится луна? Почему она жидкая? Я хотела сказать - вода. Спаси меня, пожалуйста, если ты знаешь, что такое вечность. Что бы еще такое спросить?»

Крайняя степень разорванности обычно определяется как «словесный салат» («словесная окрошка»), речь при этом состоит из совершенно бессмысленного набора ничем не связанных слов и стереотипии. Неправомерно отождествление «словесной окрошки» с шизофазией.

Шизофазия - своеобразное проявление мыслительно-речевых расстройств при шизофрении, близкое к разорванности. Ее феноменологическое и клинико-нозологическое положение до сих пор остается дискуссионным. Е. Kraepelin (1913) считал, что шизофазия - особая форма шизофрении, при которой речевая бессвязность, разорванность и совершенно непонятная речь контрастируют с упорядоченностью, известной доступностью и относительной интеллектуальной и аффективной сохранностью больных, их несколько лучшей, чем при других формах заболевания, работоспособностью. Характерны повышенная речевая активность, «речевой напор», «наплыв слов». Еще более выражен, чем при разорванности, симптом монолога, характеризующийся поистине речевой неистощимостью и совершенным отсутствием потребности в собеседнике. Нередко монолог возникает даже без предшествующей обращенной к больному речи собеседника. Симптом монолога обычно рассматривается как проявление аутистической позиции больного шизофренией, утрачивающего всякую потребность в общении с окружающими. Ф. И. Случевский (1975) подчеркивает, что многоречивость больных шизофазией не зависит от степени общего психомоторного возбуждения. Описаны единичные случаи своеобразного проявления шизофазии только в письме (шизография). Так же, как и разорванность, шизофазия часто обнаруживается в письменной речи раньше, чем в устной.

М. О. Гуревич (1949), придерживаясь в основном концепции Е. Kraepelin о шизофазии как о редкой, недостаточно еще изученной форме шизофрении, в то же время отмечает возможность ее развития в хронической стадии шизофрении, когда она сменяет другие синдромы, чаще кататонические. М. Ш. Вроно (1959) рассматривает шизофазию как вариант течения параноидной шизофрении, тогда как разорванность, по его мнению, является признаком кататонического расстройства мышления.

Представляется наиболее аргументированной точка зрения А. С. Кронфельда (1940), считавшего, что разорванность и шизофазию сближает наличие так называемого динамического компонента (психомоторно-кататонических динамизмов), играющего важную роль в формировании клинической картины заболевания. Синдром шизофазии А. С. Кронфельд понимал как результат кататонической активности речевой моторики при шизофреническом распаде мышления. К психомоторно-кататоническим динамизмам относятся персеверации и стереотипии, шперрунги, манерность, негативизм, итерации, автоматизмы. Однако одних психомоторно-кататонических расстройств недостаточно для возникновения синдрома шизофазии. Для этого необходимо наличие шизофренического распада мышления, включающего по А. С. Кронфельду, диссоциацию мышления, динамическое влияние шизофренического аффекта, параноидных структур.

Шизофазия редко встречается в психиатрической практике, особенно в последние годы, что можно связать с патоморфозом клинической картины заболевания вследствие широкого применения нейролептических средств. По данным Ф. И. Случевского (1975), разорванность мышления (автор пользуется термином «атактическое мышление») отмечалась у 27,5 % наблюдаемых им больных, а шизофазия - только у 4 %.

Явления соскальзывания и разорванности мышления обнаруживаются при клиническом обследовании больного и в условиях патопсихологического эксперимента. Б. В. Зейгарник (1962) указывает, что выявить соскальзывание можно лишь у сравнительно сохранных больных, когда оно еще не перекрывается более грубыми расстройствами мышления. Патопсихологически соскальзывание определяется как временное снижение уровня мыслительной, деятельности - верно выполняя какое-либо задание, адекватно о чем-либо рассуждая, больной внезапно сбивается с правильного хода мыслей по ложной, неадекватной ассоциации, часто по «слабому», «латентному» признаку, а затем вновь способен продолжать рассуждение последовательно, но не исправляя допущенной ошибки. При этом обычно степень трудности выполняемого задания не имеет значения (В. М. Блейхер, 1965). Следует отметить, что при исследовании мышления у больных шизофренией мы сталкиваемся с неприменимостью к ним обычно складывающейся у психиатра или психолога шкалы трудности, сложности выполняемых заданий. И это естественно, так как, создавая для себя такую шкалу, мы руководствуемся главным образом трудностью этих заданий для психически здоровых и лиц, обнаруживающих интеллектуальную недостаточность различной степени. У больных шизофренией с присущими им нарушениями избирательности объектов мыслительной деятельности (признаков предметов и явлений, мнестического запаса) эти критерии оказываются совершенно иными, их нельзя анализировать как понятные.

Обнаруживаемые при психологическом исследовании у больных шизофренией соскальзывания не связаны с усталостью, не обусловлены повышенной истощаемостью. Они не поддаются коррекции в процессе исследования. Даже после объяснения, как следовало бы выполнить задание, больной по-прежнему отстаивает свое решение, приводя резонерские, паралогические мотивировки.

Разорванность мышления рассматривается как проявление патологии его целенаправленности (А. А. Перельман, 1957; Б. В. Зейгарник, 1962). Б. В. Зейгарник видит в разорванности крайнюю степень разноплановости, заключающейся в том, что суждения больного о каком-нибудь явлении протекают в разных плоскостях, как бы в разных руслах. Помимо играющего важную роль в диагностике разорванности отсутствия понятных связей между отдельными элементами высказываний больного Б. В. Зейгарник считает значимыми такие критерии, как независимость речи больного от присутствия собеседника (уже упоминавшийся симптом монолога), отсутствие логики, невозможность обнаружить в речи больного объект мысли, незаинтересованность его во внимании собеседника. Наличием перечисленных моментов и объясняется то, что речь больного при разорванности перестает выполнять функцию общения и становится совершенно непонятной окружающим.

Ускорение мышления характерно для маниакальных и гипоманиакальных состояний различного генеза и наблюдается при маниакально-депрессивном психозе, а также при маниоформных состояниях экзогенного происхождения, иногда при шизофрении, главным образом в дебюте и при циркулярной ее форме. На первый план при ускорении мышления выступают нарушения его динамики, проявляющиеся в лабильности суждений. Характерны быстрое, облегченное возникновение и смена мыслей. Суждения больных при ускоренном мышлении отличаются поверхностностью. Этим, а также расстройствами внимания, присущими состояниям с ускоренным мышлением, объясняется малая умственная продуктивность больных в маниакальном состоянии. Еще ниже умственная продуктивность при симптоматических маниях интоксикационного или инфекционного происхождения, так как в этих случаях большое значение приобретают явления повышенной истощаемости психических процессов (такие состояния квалифицируют как астено-маниакальные). Относительно хорошей может быть работоспособность больных при легких гипоманиакальных состояниях, при циклотимии. Чем больше выражено ускорение мышления, тем менее результативна деятельность больного. Нарушения внимания при маниакальных состояниях в первую очередь характеризуются его неустойчивостью. Сочетание неустойчивого внимания, облегченного образования ассоциаций, ускоренного течения мыслей приводит к своеобразным изменениям речи больного — отдельные высказывания не связаны какой-либо общей идеей, характерны случайные ассоциации, нередко по созвучию. Объектом мышления становится любой предмет, на который больной обратил внимание. При значительном ускорении мышления говорят о скачке идей — мысли так быстро сменяют друг друга, что со стороны это воспринимается как непрерывный словесный поток. В то же время при скачке идей в отличие от шизофренической разорванности нетрудно все же уловить последовательность мыслей и их, хотя и весьма поверхностную, взаимосвязь. Лишь в случаях крайне резкого ускорения мышления наблюдатель утрачивает способность улавливать переходы между отдельными мыслями. В этих случаях говорят о маниакальной (вихревой) спутанности. Ускоренное мышление в силу своей неустойчивости характеризуется легкой утратой объекта рассуждения. Речь при скачке идей отражает хаотичность и повышенную изменчивость целенаправленности мыслительных процессов, высокую отвлекаемость больного. При ускоренном мышлении больные не останавливаются на отдельных идеях, их суждения поспешны, непродуманны, односторонни, поверхностны. Ускоренное мышление в целом поверхностное, непоследовательное. При психологическом исследовании такие непродуманные, поспешные суждения больных легко корригируются при указании обследуемому на допущенную ошибку. Исключение составляют случаи гневливой мании, когда больной резко отрицательно воспринимает любую попытку вмешательства в его рассуждения. Впечатление об ускорении течения психических процессов при объективном обследовании больных в маниакальном состоянии оказыва ется внешним. Так, скорость сен сомоторных реакций и латентный период между произнесением слова-раздражителя и ответной реакцией в словесном эксперименте у них часто не ускорены. Наоборот, эпизодически наблюдается увеличение этих показателей а связи с неустойчивостью внимания. Ускорение мышления определяется легкостью возникновения ассоциаций и лабильностью суждений, быстрой сменой мыслей. Обычно ускоренное мышление протекает на фоне повышенного настроения, эйфории. При этом отмечается кажущееся на первый взгляд парадоксальным явление — при явной поверхностности суждений и малой продуктивности мыслительной деятельности больные в маниакальном состоянии поражают иногда собеседника меткими замечаниями, своей наблюдательностью. Дело в том, что интеллектуальный уровень у них не снижен, не страдают и способность к остроте суждения, остроумие, нередко злое, наблюдательность. Эту особенность таких больных А. А. Перельман (1957) рассматривал как признак сохранности потенциальных возможностей их интеллектуальной деятельности, детерминирующих целевых установок в мышлении. В то же время у них отмечается некоторая бесконтрольность суждений, слабость тормозных установок, что проявляется в известном снижении чувства такта, недостаточной способности смущаться. Этим объясняется то, что больной в маниакальном состоянии может сказать другому человеку в лицо то, что здоровый предпочтет утаить. W. Jahrreiss (1928) различал следующие варианты скачки идей. 1. Мысленная скачка идей — богатая и бедная образами. Картина богатой образами скачки идей соответствует ее описаниям при типичной циркулярной мании. Бедная образами скачка идей отличается малым количеством возникающих в мышлении больного представлений при вихревом его ускорении. Клинически бедная образами скачка идей проявляется главным образом в ускорении речи и многословности при нешироком круге представлений и образов. Переходы от одной мысли к другой происходят не столько в силу лабильности мышления, легкости возникновения смысловых ассоциаций, сколько по созвучию или под влиянием внешних впечатлений. Значительно меньше в мыслительной продукции больных при бедной образами скачке идей можно проследить роль внутренних побудительных механизмов. Речевой натиск не соответствует поражающему своей бедностью объему возникающих в содержании представлений и образов. Мышление при этом малосодержательно, несмотря на внешнее его ускорение. В таких случаях говорят о малопродуктивной мании, что всегда должно настораживать психиатра в плане возможной диагностики шизофренического процесса. 2. Речевая скачка идей также главным образом основана на ассоциациях по созвучию и нередко наблюдается при маниоформных состояниях у больных шизофренией. Нередко она наблюдается при кататоническом возбуждении. 3. «Немая», бедная речью скачка идей называется еще вихревым наплывом мыслей — ментизмом (P. H. Shaslin, 1914). Под ментизмом понимают наплыв мыслей, воспоминаний, образов. Симптом этот отличается непроизвольным возникновением и неподчиняемостью воле больного. Субъективно больной крайне тягостно пережива е т наплыв мыслей, их направленность совершенно не зависит от его сознания, никаким волевым усилием наплыв мыслей нельзя ни прекратить, ни направить в обычное русло рассуждений. Нередко эти мысли даже не приобретают четкого речевого оформления и возникают в сознании в виде лишенных конкретного содержания образов, представлений, понятий. Многие психиатры ментизм рассматривают как вид ассоциативного автоматизма (малый автоматизм). Ментизм наблюдается при шизофрении (особенно в дебюте и при вялом течении процесса, когда нет еще выраженного психического дефекта), иногда при экзогенно-органических психозах, в их начальной стадии, в случаях нерезких расстройств сознания при маниакальном ступоре". В ментизме К. А. Скворцов (1938) видел начальный этап автоматизма, начало наступающего отчуждения мыслей. Характерная особенность ментизма при шизофрении — его затяжное течение, наплыв мыслей лишь на короткое время оставляет больного. 4. Вихревая спутанность рассматривается как высшая степень выраженности скачки идей. Вихревую (маниакальную) спутанность трудно отличить от спутанности при экзогенно-органических психозах, от аментивного состояния. Их дифференцирование возможно лишь при анализе движения психопатологической симптоматики и при учете соматического состояния больного. В. П. Осипов (1923) считал, что в основе вихревой спутанности лежит слабость ассоциативного процесса в связи с соматогенной астенией. С клинической точки зрения ускорение мышления не однозначный в диагностическом отношении симптомокомплекс. Разнообразие его проявлений отражает как специфическую сущность патологического процесса, так и присущие той или иной стадии болезни особенности патогенеза и нередко остроту течения заболевания, интенсивность его выраженности. Следует отметить, что наличие ускоренного мышления значительно затрудняет патопсихологическое обследование больного. Это в первую очередь относится к маниоформным состояниям у больных шизофренией. Ускорение мышления нередко в таких случаях маскирует типичные для шизофрении расстройства мышления. Лишь когда сходят на нет маниакальноподобные проявления, отчетливо выступают расстройства мышления шизофренического характера. Об этом надо помнить и не спешить с диагностическим суждением в случаях, когда в клинической картине одновременно отмечаются признаки ускорения мышления и шизофренические симптомы.

Существует ли способ увеличить скорость человеческого мышления? Возможно ли каким-нибудь образом заставить человеческий мозг думать быстрее?

Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим обычный компьютер. Как известно, существует три способа ускорить его работу. Первый - это, безусловно, апгрейд. К примеру, можно развинтить компьютер, вытащить из него какую-нибудь устаревшую деталь, вставить новую и компьютер начнет работать пошустрее. Второй способ - это разгон. Можно переключить джамперы на материнской плате, подать чуть большее напряжение на процессор и скорость работы компьютера увеличится, иногда даже заметно. И, наконец, третий способ - это оптимизация программ. Из программ убираются избыточные циклы, оптимизируются алгоритмы, используются более короткие команды и т. п. В результате,

оптимизированная программа даже на старом компьютере начинает летать.

Вернемся к человеческому мозгу. Понятно, что "проапгрейдить" его в настоящее время невозможно. Нельзя извлечь оттуда, к примеру, мозжечок и приживить новый, каким-нибудь образом улучшенный. Второй способ - "разгон" - применяется широко и повсеместно. Существует ряд психофармакологических препаратов, которые действительно заставляют "шарики" крутиться быстрее. Однако, как и в случае с компьютером, тут тоже есть проблемы. Как известно, если переборщить с разгоном, то можно сжечь процессор. Так и длительное употребление психофармакологических препаратов может привести к серьезным нарушениям мозга. Но не будем углубляться в эту тему, а перейдем к третьему способу - "оптимизации". Итак, можно ли оптимизировать мышление? И, главное, как это сделать?

Для начала немного истории. В 1920-х годах американский лингвист Эдвард Сепир (Edward Sapir) выдвинул гипотезу, согласно которой не реальность определяет язык, на котором о ней говорят, а, наоборот, само восприятие реальности опосредовано языком. Сепир писал: Люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. Было бы ошибочно полагать, что мы можем полностью осознать действительность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых частных проблем общения и мышления. На самом же деле "реальный мир" в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества.

На лекции Сепира всегда собиралось множество людей, и одним из них стал молодой химик Бенджамин Ли Уорф (Benjamin Lee Whorf), живо интересовавшийся лингвистикой. Уорф работал в страховой компании и частенько был вынужден беседовать с жертвами пожаров. Разговаривая с работниками склада бензиновых цистерн, которые описывали причину возникновения огня, Уорф пришел к выводу, что люди воспринимают предметы не так, как указывают их органы чувств, а так, как их преподносит язык. Если на бочке написано "Вода", то в нее можно бросить непогашенный окурок, несмотря на то что от бочки за версту несет бензином и на воде плавает хорошо различимая бензиновая пленка. Если же рядом с пустой бочкой повесить объявление "Курить воспрещается! Бензин!", то люди будут оценивать безопасную обстановку как опасную и пугающую. Или другой пример Уорфа: возле склада под названием "Бензиновые цистерны" работники ведут себя крайне осторожно, однако рядом со складом, который называется "Пустые бензиновые цистерны" ("Empty gasoline drums"), они сразу забывают об осторожности: курят и бросают окурки, - хотя прекрасно знают, что в пустых цистернах могут содержатся взрывоопасные испарения. Уорф заключил, что при наличии реально опасной ситуации лингвистический анализ ориентируется на слово "пустой" (empty), которое имеет еще и переносное значение: "ничего не значащий, не имеющий последствий". Именно это переносное значение слова приводит к тому, что ситуация с пустыми цистернами "моделируется" в сознании работников склада как безопасная.

Эти наблюдения, а также выслушанный Уорфом курс лекций Сепира привели к тому, то он развил взгляды своего учителя и сформулировал гипотезу лингвистической относительности (гипотезу Сепира-Уорфа), благодаря которой получил мировую известность. Согласно этой гипотезе, у людей картина мира в значительной степени определяется системой языка, на котором они говорят. Грамматические и семантические категории языка являются не только инструментами для передачи мыслей говорящего, но и управляют мыслительной деятельностью, формируя идеи человека. Таким образом, предполагается, что люди, которые говорят на разных языках, будут иметь и разные представления о мире, а в случае значительных структурных расхождений между их языками при обсуждении некоторых тем у собеседников могут возникать трудности с пониманием.

После публикации этой гипотезы последовал ряд исследований мышления людей, говорящих на принципиально различных языках (американских индейцев, полинезийцев и эскимосов). Эти исследования продемонстрировали, что язык действительно накладывает сильный отпечаток на характер мышления. Однако твердого, признанного академической лингвистикой, доказательства гипотеза Сепира-Уорфа так не получила. Ее сторонники нередко утверждают, что она ни в каких доказательствах не нуждается, поскольку зафиксированное в ней утверждение является очевидным фактом. Оппоненты же склонны считать, что она и не может быть ни доказана, ни опровергнута.

В начале Второй мировой войны командующий десантными силами Тихоокеанского флота США генерал-майор К. Вогел распорядился использовать язык индейцев навахо для шифровки военных сообщений. Язык навахо идеально подходил для этой цели. Необычайно сложный, он, кроме того, не имел письменности. Никто не зафиксировал ни своды грамматических правил, ни даже элементарный алфавит. Поэтому человеку, не принадлежащему к племени навахо, выучиться языку было практически невозможно. Индейцы навахо, ставшие радистами в разных частях морской пехоты, вместо того чтобы шифровать сообщения, просто передавали их друг другу, используя свой родной язык. Японцы, съевшие собаку на криптографии, разгадали почти все военные шифры США, но как ни старались, так и не смогли понять "шифр", на котором передавались сообщения американской морской пехоты.

Самое интересное во всей этой истории - что в языке навахо попросту отсутствовало множество военно-технических терминов, которых там и быть не могло. Однако был придуман остроумный выход: не существующие в языке слова стали обозначать при помощи комбинации других слов (приблизительно такая же идея используется и в языке Toki Pona).

Конечно, формирование мышления и сознания обусловлено не только языком, но и действительностью. Однако влияние языка на сознание состоит в том, что он придает мысли определенную "принудительность", заставляет ее двигаться по проторенным каналам языковых норм и как бы вгоняет эмоционально окрашенные сложные и изменчивые мысли в некоторые общие рамки. Отсюда следует, что если создать язык, который будет обуславливать направление мыслей людей, разговаривающих и думающих на нем, то можно контролировать сознание этих людей. Что было бы с человечеством, если бы это удалось, замечательно показал Джордж Оруэлл (George Orwell) в своей знаменитой антиутопии " ".

Напомню, что в романе Оруэлла правительство стремилось заменить современный литературный язык ("старояз") новым языком - "новоязом". Новояз должен был не только обеспечить знаковыми средствами мировоззрение приверженцев "англсоца" (английского социализма), но и сделать невозможными иные течения мысли. Так, хотя слово "свободный" в новоязе и оставалось, его можно было употребить только в значении "свободные сапоги" или "туалет свободен". Оно не употреблялось в старом значении "политически свободный", "интеллектуально свободный", так как свобода мысли и политическая свобода не существовали даже как понятия. Точно так же, как человек, никогда не слышавший о шахматах, не может знать, что у слов "королева" и "ладья" есть еще какие-то значения...

Чем кончились эксперименты с языком у Оруэлла, думаю, все помнят, но если взглянуть на современный мир, то можно увидеть, что формирование мышления населения страны при помощи языка используется правительствами не только в антиутопиях. Вспомните выражения политиков и телевизионных дикторов. Чиновников называют "слугами народа", повышение налогов - "пополнением государственного бюджета", увольнение - "высвобождением работников", подорожание - "оптимизацией цен"; политика, за которого проголосовало большинство, - "всенародно избранным"; фраза "жители области испытывают проблемы с продовольствием" означает, что жители просто-напросто голодают. Я уже не расшифровываю такие слова и словосочетания, как "миротворческая операция", "зачистка", "наведение конституционного порядка", "гуманитарная миссия"...

Может показаться, что язык, сужающий горизонты мысли, применяется только в тоталитарных целях, однако это не совсем верно. В 2001 году Соня Киса (Sonja Kisa), основываясь на философии даосизма, разработала язык Toki Pona, название которого переводится как "хороший язык". Как и в оруэлловском новоязе, словарный запас Toki Pona ограничен, однако в отличие от новояза, чьей целью является подчинение и контроль, задача Toki Pona иная. Он следует философии "меньше - это больше", его цели включают разбиение концепций на части, исключение лишних синонимов, установку на добро, приятное для уха звучание. Этот довольно примитивный язык призван освободить мышление от избыточных слов, сделать человека мудрее и научить его проще относиться к жизни.

Язык Toki Pona за короткое время стал необычайно популярен. На него переводят художественные произведения, на нем пишут стихи. Существует даже вариант всемирной энциклопедии Wikipedia на Toki Pona (tokipona.wikipedia.org).

Эллочка Щукина легко обходилась тридцатью словами. Так вот, словарь языка Toki Pona составляет всего 118 слов (Полный список слов можно посмотреть на официальном сайте языка (www.tokipona.org/nimi.html)). В силу того, что он лишь в четыре раза больше словаря Эллочки-Людоедки, то двусмысленность неизбежна. Однако это не всегда плохо. Говоря на Toki Pona, человек останавливается лишь на базовых характеристиках вещей, не вдаваясь в ненужные подробности. Toki Pona - "контекстный язык", то есть в каждом конкретном случае он различает лишь те вещи, которые имеют критическое значение для понимания. Например, утка на Toki Pona - дословно переводится как "водная птица", но если для понимания принципиально важно, какая именно водная птица имеется в виду, то утку можно, к примеру, назвать "глупой водной птицей".

Как можно сократить дробь 37/148 до 1/4, так и в Toki Pona приходится разбивать сложные семантические конструкции на простые и неделимые единицы смысла. Вместо того чтобы сказать "я голоден", говорят "я хочу есть", вместо "учить" - "давать знание", вместо "здоровье" - "хорошее тело", вместо "счастье" - "чувствовать хорошо" и т. д.

Приверженцы Toki Pona утверждают, что, говоря на этом языке, мы открываем для себя глубинный смысл вещей, скрытый за запутанными конструкциями обычного языка. Toki Pona можно выучить всего за четыре часа, но потом его невозможно забыть всю оставшуюся жизнь. Носители языка утверждают, что, выучив его, они стали совсем по-другому смотреть на мир - более философски.

Сам я, честно говоря, так и не удосужился выучить Toki Pona, поэтому мне трудно сказать, в самом ли деле он изменяет сознание или нет. Однако наверняка могу утверждать, что автор языка Toki Pona - Соня Киса - действительно человек со свободным мышлением, лишенным всяких предрассудков. Достаточно сказать, что она стала женщиной лишь в результате операции по смене пола, а до этого ее звали Кристианом.

Мысль о том, что структура языка может сузить горизонты мысли, натолкнула, в свою очередь, на противоположную идею, что язык может горизонты мысли и расширить.

В 1966 году американский фантаст Сэмюэл Дилэни написал небольшой роман "Вавилон-17" ("Babel-17"). В нем рассказывается о том, как поэтесса и одновременно капитан космического корабля Ридра Вонг пытается расшифровать язык, на котором переговариваются инопланетные расы, пытающиеся захватить освоенную человечеством часть космоса. Названный "Вавилон-17", этот чрезвычайно компактный и многозначный язык способен изменять структуру мышления человека, выучившего его. В результате человек с новым сознанием неожиданно приобретал фантастические способности и как бы переходил на следующий уровень развития, дотоле недоступный человеческой цивилизации. Однако "Вавилон-17" был секретным оружием инопланетян, так как люди, начавшие думать на этом языке, постепенно забывали собственное "Я", вставали на сторону врагов и начинали совершать диверсии, становясь своего рода пятой колонной.

"Вавилон-17" - всего лишь фантастика, но попытки создать такой язык предпринимались неоднократно. Можно выделить два направления, в которых двигались исследователи, желающие создать такой "суперязык". Одни разрабатывали абсолютно логичный язык, где исключены все двусмысленности и неоднозначности, благодаря чему люди якобы будут мыслить правильно и не смогут совершать логические ошибки. Другие пытались создать язык, который был бы сверхкомпактен и позволял уместить максимальное количество информации в минимальное количество слов.

Идея создать абсолютно логичный язык давно существовала в философии, достаточно вспомнить Лейбница и Витгенштейна. Были и попытки разработать такой язык (например, проекты языков Ро и Сольресоль), но все они заканчивались провалом - говорить на них не могли даже самые упорные энтузиасты. Однако в июне 1960 года в журнале Scientific American появилась статья Джеймса Кука Брауна (James Cooke Brown) под названием "Логлан". В ней подробно описывался новый логический язык - логлан (loglan = logical language), который был создан специально для того, чтобы проверить гипотезу Сепира-Уорфа. В этом языке отсутствовали все двусмысленности и противоречия, характерные для обычных языков.

В 1960-70-х годах логлан был очень популярен. Проводились семинары, огромными тиражами издавались учебники. Казалось, идеальный язык, наконец-то, найден. Логлан позиционировался не только как язык для улучшения мышления, но и как идеальный язык для общения с компьютером. Насколько мне известно, IBM даже проводила какие-то эксперименты по искусственному интеллекту, пытаясь обучить компьютерные программы общаться с человеком на логлане. До сих пор некоторые программы автоматического перевода используют логлан как промежуточный внутренний язык, - то есть переводя, например, с английского, они сначала переводят для себя текст на логлан, а потом уже с логлана - на любой другой язык - немецкий, французский или китайский.

Предполагалось, что люди, выучившие логлан, будут мыслить гораздо логичнее и правильнее. Джеймс Кук Браун позднее утверждал, что результаты тестирования мышления людей, выучивших его язык, подтверждают это предположение. Браун идентифицировал шесть признаков, которые характеризовали английскую речь людей, изучивших логлан, а именно:

Богатые и странные метафоры;
- необычно частое использование ранее "неслыханных" или немыслимых описаний индивидуумов и явлений;
- возрастающее осознание неоднозначности, что подтверждается шутками или другим использованием слов, которые привлекают внимание к этому;
- вкус к созданию неологизмов и причудливых надлитературных выражений;
- изобретение модулированных форм, которые не существуют в родном языке говорящего, но в принципе возможны (например, "couth", "idiosyncrat", "ert", "qualitiedly", "therapped grouply", "encomiast");
- повышенная ценность юмора как при общении между логланистами, так и в общении с другими людьми, - например, часто замечаемый комический контраст между тем, что люди действительно говорят, и тем, что они считают сказанным.

Сейчас в мире на логлане и его диалекте ложбане говорит около полутора тысяч человек, из которых в России проживает, дай бог, десяток. К сожалению, никаких существенных изменений мышления, кроме любви к метафорам, у любителей логлана/ложбана так и не обнаружилось. Однако возможно, что причина отсутствия принципиальных изменений сознания заключается в том, что у всех "носителей" этого языка логлан является не основным, а, как минимум, вторым после родного. Не известно ни одного случая, чтобы на этом сконструированном языке разговаривал ребенок, который не знал бы никаких других языков. Впрочем, это проблема всех сконструированных языков, за исключением, пожалуй, иврита, но иврит в данном случае нам не особо интересен, так как был создан на основе древнееврейского языка и никоим образом не стремился изменить мышление людей на нем говорящих.

Но вернемся опять немного назад. В начале 1950-х годов Роберт Хайнлайн в сборнике "Назначение в вечность" ("Assignment in Eternity", 1953) опубликовал небольшую повесть под названием "Бездна" ("Gulf", 1949). Некий спецагент пытался помешать врагам получить секрет супероружия, способного превратить Землю в новую звезду. Сейчас, спустя более полувека, читать эту повесть довольно забавно. Действие происходит в далеком будущем, люди летают на Луну отдыхать и в то же время пользуются микрофильмами, пневматической почтой и проводными телефонами.

Однако по ходу действия герой повести попадает в некую тайную организацию "суперменов", которые придумали, как на порядок увеличить скорость своего мышления. Сделали они это, создав специальный язык - Speedtalk, - на котором длинное предложение можно уместить в одно-единственное слово. Нет- нет, вовсе не то слово, в которое многие наши соотечественники с легкостью могут уместить самые разные мысли (см. врезку)! В хайнлайновском спидтоке существовало несколько сотен звуков, и каждое двухбуквенное сочетание означало определенное слово. Таким образом, "слово" на спидтоке соответствовало длинному предложению обычного языка. Люди, научившиеся этому тайному языку, считали себя следующей ступенью эволюции человека - homo novus. Они стремились захватить власть над Землей и рассматривали современных людей вида homo sapiens как домашних животных...

Кто знает, вполне возможно, что Хайнлайн был прав и для качественного ускорения мышления недостаточно только оптимизировать язык, исключив из него все двусмысленности, как было сделано в логлане. По всей видимости, для этого надо также сократить и количество слов для выражения мыслей. Чтобы быстрее думать, новый язык должен позволять уместить в несколько коротких слов мысль, для выражения которой на обычном языке потребовалось бы несколько длинных предложений. Во времена Хайнлайна это казалось фантастикой, но, оказывается, такой язык существует, правда, появился он совсем недавно - в апреле 2004 года.

С 1978 года американский лингвист Джон Кихада (John Quijada) активно разрабатывал язык Ithkuil (Я связался с Джоном и уточнил, как точно произносится название его языка. Он утверждает, что в русской транскрипции правильнее всего писать название как "Ыфкуил"). Его особенность как раз и заключается в том, что на нем мысли, для выражения которых на английском языке понадобилось бы 15-20 слов, можно выразить лишь одним словом. Однако в отличие от вымышленного Хайнлайном спидтока, Ithkuil имеет подробно расписанную азбуку, грамматику, словарь (около 4 тысяч слов), синтаксис, морфологию и фонетику. На официальном сайте языка можно даже скачать mp3-файлы, чтобы послушать, как звучит ыфкуильская речь. Очень рекомендую вам послушать самим (файлы по 20-30 Кбайт, и даже по модему они скачиваются секунд за десять) - рассказывать об этом бессмысленно.

Так как полное описание языка было опубликовано лишь в апреле 2004 года, то людей, умеющих разговаривать на нем, кроме автора, пока нет. Однако очень похоже на то, что здесь мы имеем дело с действительно уникальным языком. Если найдутся люди, которые смогут его выучить и научатся на нем думать, то, возможно, скорость их мышления должна обгонять скорость мышления обычного человека, раз в пять-шесть. Это даже больше, чем в "Вавилоне-17", где разница была четырех-пятикратной. Никто не хочет попробовать провести над собой такой эксперимент?

"Американские ученые, проанализировав статистику боев с японцами во Второй мировой войне, обнаружили, что, несмотря на равенство сил, войска США побеждали чаще. Причину нашли в длине слов английского и японского языков. В английском языке средняя длина слова составляет пять букв, а в японском - тринадцать. То есть пока японцы еще ставили боевую задачу, американцы уже начинали стрелять... После этого в американской армии был введен обычай давать короткие названия (клички) как своей боевой технике, так и технике противника.

Когда эта информация дошла до русских, то они вычислили среднюю длину слова в русском языке, которая оказалась равной семи буквам. Однако проведенные полевые исследования показали: в процессе управления боем командир автоматически переходит на мат и информативность речи возрастает в два-три раза".

Действительно, длинные слова часто оказываются избыточными. Показателен и обошедший в прошлом году весь Рунет следующий абзац:

По рзелульаттам илссеовадний одонго анлигйсокго унвиертисета, не иеемт занчнеия, вкокам пряокде рсапожолена бкувы в солве. Галвоне, чотбы преавя и пслоендяя бквуы блыи на мсете. Осатьлыне бкувы мгоут селдовтаь в плоонм бсепордяке, все-рвано ткест чтаитсея без побрелм. Пичрионй эгото ялвятеся то, что мы не чиатем кдаужю бкуву по отдльенотси, а все солво цликеом.

Прочитали? А вот английский вариант:

Aoccdrnig to rscheearch at an Elingsh uinervtisy, it deosn’t mttaer in waht oredr the ltteers in a wrod are, olny taht the frist and lsat ltteres are at the rghit pcleas. The rset can be a toatl mses and you can sitll raed it wouthit a porbelm. Tihs is bcuseae we do not raed ervey lteter by ilstef, but the wrod as a wlohe.

Принимайте во внимание свои эмоции. Наше сознание лишь небольшая часть того, что происходит в нашей голове. В любой момент мозг обрабатывает с громадной скоростью гигантское количество информации - так быстро все осознавать мы не можем. Основываясь на своих выводах - мозг генерирует эмоции. Не игнорируйте эту тонкую подсказку - ваш личный суперкомпьютер хочет вам что-то сказать.

Не думайте под нажимом обстоятельств. В моменты, когда от вас требуется только действие, уже нет смысла анализировать свои методы. «Самолет взлетел - поздно проверять запасы топлива». Один раз, затратив время на обучение мастерству (это всегда требует времени), мы в дальнейшем должны довериться своему автоматизму и выполнять действия быстро и эффективно.

Рассматривайте альтернативу. Этот метод часто используют игроки в покер, когда подозревают, что партнер блефует. Предположим для себя мысль, что «партнер не блефует», после этого мозг будет чутко фильтровать все признаки (речь, мимика), которые вступают в противоречие с этим фактом, принятым нами на веру.

Подвергайте сомнению свои привычки. Если вы любите хорошее вино - нет никакой связи между его ценой и как сильно оно понравиться лично вам. То же самое с парфюмерией, кинофильмами, книгами... Выясните, что вы лично хотите, и получайте больше удовольствия от жизни.

Принимайте долго душ. Исследования показывают, что часто решение проблемы приходит во время длительной прогулки или стоя под душем. Эти идеи получены на пике активности правого полушария мозга,а ум эффективнее всего работает с этим полушарием, когда он без стресса.

Скептически отнеситесь к своим воспоминаниям. Ученые доказали, что память человека удивительно нечестна. Сам факт воспоминания о событии меняет информацию об этом событии в нашем мозгу - меняются детали и описания. Чем больше вы думаете, тем менее достоверными становятся эти события как основа для принятия решения. Вряд ли вам стоит устраивать день рождения своего ребенка на основании воспоминаний, что же вам самому нравилось в 7 лет.

Не расчитывайте наидеальную фигуру и супермышление одновременно. Выяснилось, что области мозга, отвечающие за волю и мышление быстро истощаются.Простой эксперимент показал, что человек, которого попросили запомнить семизначный номер, а затем предложили поесть - между салатом и шоколадным тортом выбрал торт. А тот, кого попросили запомнить только одну цифру, без колебаний выбрал салат. В первой группе «напряжение мозга» было исчерпано. Помните, вы можете делать все, только не все сразу!

Работайте над ошибками. Одной общей чертой успешных людей является их желание сосредоточиться на своих промахах. Даже тогда, когда они делают хорошо, они настаивают, что могли бы делать лучше. Это, конечно, не рецепт счастья, но это жизненной важный процесс обучения, т.к. клетки мозга выясняют, как сделать правильно путем анализа, где они ошиблись.

Идите и мечтайте. Забудьте об эффективности. Ученые обнаружили, что мечты важнейшая составляющая творчества: они вызывают пик активности в сети мозга, которая соединяет его части и образовывает новые связи. Мечтатель в реальности делает большую работу.

Думайте о мышлении. Доказано, что главным залогом правильного решения является не интеллект и не опыт, а решимость найти это решение. Мозг, как армейский швейцарский нож, полон всяких инструментов. Думайте о том, какой из этих инструментов наиболее подходит для решения задачи сейчас.

Материал, само собой, из Интернета. Вот только никак не могу вспомнить, где ж я его взяла, холера его забодай?!

Похожие статьи